Я оборачиваюсь и вижу -- вот уж ни за что не подумала бы! -- отца. Он стоит в дверях палаты. Мама приходила два дня назад, когда у меня все еще была температура. Сегодня она звонила, мы поговорили немного, она сказала, что отец знает о моей болезни и, может, зайдет, но я не ждала его.
-- Привет, пап! -- Я киваю в сторону своей кровати. -- Садись.
-- Мама сказала, что ты болеешь...
-- Воспаление легких.
-- Да. Эта твоя работа...
-- Я туда больше не пойду.
-- Правда?
Я киваю и сажусь рядом.
-- Да шеф сразу все понял, как только я сказала про больницу. Он не отговаривал даже. Ирка звала вернуться.
-- Ирка?
-- Сменщица. Теперь трудно будет найти человека на мое место. В смысле -- нормального человека.
Я смотрю на отца -- меня всегда удивляли его глаза: серо-голубые, чуть-чуть прищуренные, почему-то они кажутся близорукими, хотя у него нормальное зрение. Как будто он старается увидеть в расплывчатых контурах мира что-то определенное, но оно все время ускользает от него. Я сужу по себе, конечно. Я просто вижу в этом сходство между нами -- мне ведь тоже трудно многое разглядеть. Отец улыбается мне, как всегда, растерянно и немного виновато:
-- Мама считает, что я должен был с самого начала запретить тебе этот ларек и эту самостоятельность. Но я не хотел...
-- Все хорошо, пап... Это я сама... Просто так получилось, что... Весной я всегда болею, а тут выдалась такая неделька... Ерунда, я поправилась почти.
-- А я тебе бананов принес. И апельсинок.
-- Спасибо, пап, -- я гладу голову ему на плечо, на вязаный серый свитер. -- Скажи, а ты ушел... просто потому что хотел идти, да?
Он вздохнул:
-- Наверное. Ты на меня... сердишься, как и мама?
-- Нет, конечно. Ты же не сбежал. Я рада, что ты у меня такой.
-- Мама считает, что ненормально, когда семья живет так: я сам по себе, она сама по себе, ты сама по себе...
-- А давай к ней каждую неделю приходить. По воскресеньям.
-- Ей не понравится.
-- Понравится. Мы будем с тортом и цветами.
Я знаю, что маме не понравится, но ничего другого пока предложить не могу.
-- Ты будешь искать новую работу?
-- Ага. И новое жилье.
-- Я поспрашиваю, может, кто комнату сдает.
-- Спасибо. Мне повезло с тобой и мамой.
-- Выздоравливающие всегда сентиментальны, -- с легко ехидцей говорит папа, но я знаю, что ему приятно.
Когда отец ушел, я задремала. Проснулась оттого, что зашедший в палату врач громко спросил:
-- Коровьева Маргарита, это кто?
-- Я, -- ответила полноватая женщина.
-- Пройдите, вам нужно сдать кровь, -- сказал врач, женщина встала, одернула цветастый халат и пошла за ним.
"Фигасе новость, -- подумала я, засыпая. -- Маргарита вышла за Коровьева! Если бы меня звали Маргарита, я бы попросила у Воланда, что бы Ивановне никто и никогда больше не мог продать игрушки".
Заснуть снова не дает мобильник. Это Ирка, не беру трубку. Она уже трижды просила прощения: "Людочка, милая, прости меня, пьяницу! Я же теперь без тебя погибну, я же без выходных работать буду, я же теперь прям в ларьке пить буду!" Пусть ее пьет где хочет.
Выключаю звук. Чуть позже, перед сном, мне позвонит мама, не жди я ее звонка -- вообще отрубила бы телефон.
Он снова вибрирует. На этот раз смс:
"Moy podvoh - eto ty. Uzhasno skuchayu". -- "A ya veseljus' i pju vodku". -- "Neispravimaya, ya tya lyu!" -- "Ya tya tozhe, predatelnitsa!"
В палату возвращается Маргарита, что-то недовольно бормоча, ложится на кровать и достает из тумбочки яркий журнал. Я его знаю, он у нас по пятьдесят рублей. На обложке написано: "Как правильно загадывать желания". Интересно, какие желания у этой коровки?
У меня есть одно желание, одно-единственное желание: я хочу научиться уходить, а не сбегать. Если мой характер -- это испытание, я хочу его пройти. Своими ногами. Даже если этот путь -- через восстановление в универе.
Когда-то над облаками я уже приняла решение, поздно, батенька, пить боржом.
Кстати, я даже не знаю, какой он на вкус, тот боржом.
А еще я очень хочу, чтобы слова никогда не изменяли Евгению Погремушке, лучшему поэту.
Сашка -- Ленке, Ирка -- водке, девушка Рубанка -- Толику.
А сам Рубанок -- своим принципам.
А Еж перестал бы обижаться, когда его спрашивают: "Ты Еж, потому что колешься, да?"
И...
Но можно ли давать психу волшебную палочку?
А еще ужасно хочется покурить.
<p align="right">
\</p>
<p>
</p>