-- Расслабься. Все идет нормально. Сейчас пару судеб огласит -- их забраковали в классах повыше, но мы с тобой еще не первые в очереди, скорее всего, пронесет. Мне тут сообщили знакомые -- в этот раз фигня полная, что-то там с разведенными родителями, сомнительными талантами и полным попандецом с баблом. На такое лучше не соглашаться, даже если эпоху будут обещать неплохую -- запомни мои слова!
А учитель, сложив аккуратно за спиной свои серые крылья -- словно зонт -- достал несколько папок "Дело", открыл первую и принялся читать -- и по тому, как все остальные втянули головы в плечи, словно мечтая стать черепахами и спрятаться в панцирь, -- ты понимаешь, что никто не хочет туда -- вниз, откуда и поднимается к вам на небо этот холод, от которого мерзнут руки. Никто не хочет лететь сквозь мокрые и липкие облака, прорываться из тьмы к свету, режущему глаза, вопить, раздирая внутренности плачем, -- ради того чтобы получить отчужденных родителей, неподдающиеся раскрытию таланты, пустые карманы и дегтярные вечера, когда тьма прижимается к стеклам ларька, как потный мужик -- к девушке в автобусной давке, а бегущие мимо электрички косятся безумными глазами...
И ты какого-то непонятного черта вскакиваешь и говоришь "Я!", серый ангел захлопывает недочитанное дело -- и смотрит на тебя своими пустыми глазами, ничего не понимая.
А рыжеватый парень растерянно смотрит на тебя, и его глаза говорят:
-- А как же бабло? Ну ты ва-а-аще...
А ты идешь, проваливаясь по колено в облако, подол рубашки уже мокрый, идешь и по-идиотски улыбаешься -- ты так всегда делаешь, подписываясь на какой-нибудь очередной идиотизм. В этом -- ты.
Вспомнила же про универ сегодня.
Вот блин!
Обо мне там уже забыли. Думаю, да. Надеюсь, что да.
Я долгое время думала, что вообще не умею любить. Словно при сборке в меня забыли вставить какую-то деталь. Из папки "Дело" выскользнул листок, когда серый ангел нес ее с более высоких небес. Листок упорхнул в неизвестном направлении, вот такая вот беда.
Я любила учиться. К одиннадцатому классу я разобралась наконец, почему мухи садятся на мед, вдоволь наразмышлялась о бренности всего сущего и стопорилась только при понимании собственной инаковости. А потом я поступила в универ.
Славный был день, когда я впервые вошла в нашу лекционную аудиторию и увидела всех этих девочек, сидевших там, галдевших, любопытствовавших, таких всех славных и милых. Да, мне все тогда понравились -- я была так рада: сколько потенциальных подружек -- и было так легко, словно мы должны были вместе играть в песочнице, попутно, конечно, обсуждая прочитанные книжки. А потом я увидела, что здесь есть не только девочки.
Как это он затесался, незаметным, в эту веселую девчачью компанию? Но он совсем был -- здешний -- родной, не посторонний. Субтильный кареглазый мальчик с кудрявыми черными волосами и смешными маленькими усиками. Он всем очень приветливо и как-то подчеркнуто вежливо улыбался.
И я села рядом и тоже улыбнулась. И мне казалось, что что-то есть особенное и светлое во всем, что окружает нас. И мне казалось, что неспроста я надела сегодня эту хорошенькую белую блузочку и волосы сколола крабом -- что вот так и должно быть в этот чудесный сентябрьский солнечный день, все должны выглядеть так -- хорошенькими и чуточку растрепанными...
Я влюбилась.
Конечно, мои здравые мысли никуда не ушли, они просто были отодвинуты на край стола, а в его центре была водружена ваза с букетом горячих листьев. Я знаю, что листья холодные -- и зачастую мокрые -- но тогда они горели, горели, горели...
Жгли. Да, все так и было -- от тепла к жару, нестерпимому жару. Раскалилась. Бедные мои щеки.
Это не могла быть утечка бензина, откуда ему во мне взяться?
Вера режет пиццу на куски. Потом мы разрываем их, растягивая сыр -- и едим, растягивая удовольствие.
-- Хочу провести эксперимент, -- говорит она, -- на людях.
-- Ты бы лучше потренировалась сначала... на кошках..., -- с набитым ртом шучу я, и кусочек пиццы срывается с моих губ.
-- На кошках не получится: их организм иначе устроен. Мне нужны люди. Для такого дела.
-- Извращенка!
-- Чай наливай!
-- Так какой эксперимент ты ставишь?
-- На сайте знакомств зарегистрировалась!
-- Ты? Да ты что?
Вера откусила от своего куска так, что у нее в руке остался только самый краешек, поджаристая золотистая каемочка, и энергично закивала головой. Я подождала.
Пережевав, она продолжила говорить:
-- Хочу проверить теорию...
-- Какую?
-- Банальную: кто ищет, тот найдет.
-- Что найдет? -- Я отхлебываю чай, он такой горячий, что после глотка язык чешется.
-- Что захочет, то и найдет! В общем, фишка такая: я опубликую анкету, и все. Никому писать не буду, просто будет анкета болтаться. Но при этом буду думать... серьезно так думать, увесисто. Об отношениях, любви и все такое. И посмотрю, кто мне напишет.