-- Слушайте, ребята, я тут сижу-сижу и не могу вспомнить: что я забыл сделать? -- неожиданно оживился Толик.
Все посмотрели на него.
-- И только сейчас понимаю: Рубанок же постригся, а леща я ему не прописал! -- с этими словами Толик подскочил к другу и ловко стукнул его по затылку.
-- Ну тебя, идиота! -- бормочет Рубанок, пока все хохочут. Погремушка снова чуть не опрокидывает бутылку. -- Так, ребята, допиваем, пока он нас не погубил!
Толик сегодня на разливе.
-- Ну, за что пьем? -- спрашивает он, когда все уже подняли рюмки -- то есть я, Толик и девушка Рубанка -- пластиковые стаканчики, сам Рубанок -- граненый стакан, Еж -- старую кружку без ручки, Погремушка -- кофейную чашечку от сервиза. Посудой квартира Ежа не изобиловала.
-- За искусство, -- говорю я. -- За все в целом и парикмахерское в частности.
-- Рубанок, молодец, что постригся. Молоток ты, Рубанок! -- восклицает Толик.
Все снова смеются, а когда рюмки уже пусты и бутерброды с колбасой съедены -- причем, Погремушка с Ежом поделили один пополам, Толик вдруг возмущенно вскрикивает:
-- Елки, все ты, Людка, сбила, не по правилам пьем! Третий же тост -- за любовь!
-- Толян -- романтик! Смотри-ка! -- радостно визжит Погремушка. -- Ничего, пусть первая у нас будет вне счета. Как бы за скобками.
Народ замирает с вытянутыми лицами.
-- Погремушка -- ты великий, твою мать, математик! -- наконец торжественно изрекает Рубанок. -- Отличное решение: первая за скобками! Тебе полагается премия: скушай грибок!
Девушка Рубанка своей вилкой достает из тарелки гриб и протягивает через стол Погремушке. Тот пытается ухватить его губами, гриб соскальзывает и плюхается на стол, накрытый старой клеенкой.
Все снова смеются. Толик тем временем достает очередную бутылку и разливает водку.
-- За любовь! -- провозглашает он и залпом опрокидывает свой стаканчик.
Беру с блюда бутерброд с сыром и протягиваю ему:
-- Закуси. А то ведь проберет скоро.
-- Угу, спасибо! -- Толик начинает жевать с видом ужасно голодного ребенка.
-- А любовь -- полная хуйня! -- неожиданно отрезает Еж.
Погремушка набирает воздуха в легкие, чтобы спорить, но вдруг увесисто отрезает Рубанок:
-- Для того, у кого с хеум проблемы, -- так оно и есть!
Толик давится бутербродом, Погремушка взмахивает крыльями, опрокидывает бутылку и ловит ее на лету, я смеюсь до слез, а девушка Рубанка просто сияет от счастья. А он сам, видя, как багровеет Еж, добавляет:
-- Здесь ведь таких нет, мужики, ведь так? Мы все ого-го! Выпьем за нас! Наливай, Толян! Все хорошо, Ежище, мы тебя уважаем! Тебе не везло с бабами, но ты -- хороший мужик!
Все кивают и снова пьют. Потом Погремушка начинает читать стихи, которые, по его словам, не совсем понятны, так как они -- словесные формулы, объясняющее суть мира.
Еж снова с ним спорит и говорит, что стихи никак не могут выразить сути, потому что в них есть только слова, другое дело -- песни, синтез музыки и стихов. У него, Ежа, вообще есть уникальный проект -- песни, программирующие реальность. Так что Погремушка со своими стихами-формулами просто позапрошлый век! Погремушка кипятится, спор накаляется, и Рубанок, чтобы успокоить компанию, предлагает еще выпить. Машинально выливаю в себя водку, беру с тарелки последний бутерброд с сыром, снимаю прилипший к маслу волос Погремушки. Ем.
-- Ребята, а я ведь когда-то тоже таким был, -- слышится рядом голос Рубанка. -- Я на филфаке учился! Да, даже кое-что помню: окс-ю-юморон! Сочетание несочетаемого!
Я слышу, как смеются девушка Рубанка, Толик, Погремушка и даже Еж. Смотрю на оставшийся в руке кусок бутерброда и чувствую, что внутри что-то медленно, но верно поднимается вверх.
Я встаю и хочу идти как можно быстрее, но ноги не слушаются, я несколько раз спотыкаюсь, меня кто-то поддерживает (Толик? Еж?), и я таки добираюсь до туалета. Черт, немного мимо. И свитер испачкала. Я встаю и прислоняюсь к раковине. Открываю кран, умываюсь, начинаю замывать пятно. Тру-тру-тру... Чувствую на себе чей-то взгляд или что-то похожее на взгляд -- какой-то интерес, что ли. Поднимаю взгляд: из зеркала пустыми глазами смотрит лицо с прилипшими ко лбу прядями мокрых волос. Я смотрю на это лицо как на лицо покупателя в ларьке -- совершенно чужое. Сейчас оно постучит...
-- Все нормально?
В дверях стоит Толик.
-- Я д-домой!
-- Мы тебе на кухне постелим!
-- Н-нет. -- Я мотаю головой. -- Д-домой!
-- Люд, ты не стесняйся, все свои! -- кричит из комнаты Рубанок.
-- Н-нет! Я с-сама пойду...
-- Да я отведу тебя, подожди! Где твое пальто?
-- Д-до свидания, ребята. Рада б-была всех вас видеть. Приятно п-познакомиться, -- говорю я девушке Рубанка, хотя не помню, как ее зовут.
И падая на кровать -- дома, дома, -- я говорю Вере:
-- Скажи мне завтра, что я дрянь... п-пожалуйста...