Яму чуть-чуть сверху засыпали землей с нашего огорода. Подъехали четыре подводы и увезли одежду.
«Выращивать виноград — что само солнце выращивать. Это солнечные лучи, собранные в капли…»
В «солнечных лучах, собранных в капли», и фашисты знали толк — отца моего они пока не трогали. Им надо было, чтоб он «выращивал солнце». Пытался ли он лишить себя жизни, не знаю, знаю только, что просил смерти. В те дни слышали его клятву: «Чтоб мне умереть…»
После того как отец срезал своими садовыми ножницами все гроздья винограда, бандиты для него и еще нескольких, кто до поры до времени был им нужен, придумали неслыханную смерть. Их отвезли на машинах к давным-давно законсервированной шахте недалеко от станции Чертомлык и живьем опустили под землю. Опустили и снова забили шахту, законсервировали.
Все остальное так или иначе еще можно устроить, но как уйти, не попрощавшись с людьми, которые теперь тебе больше, чем когда-либо, близки и дороги? На заводе никто не должен знать, что я ухожу в армию: наверняка я нахожусь в списках специалистов, которым предоставлена броня. Что же делать? Ладно, позвоню в последнюю минуту, скажу: «Без меня вы обойдетесь, не такой уж я незаменимый специалист. Иначе я не могу. Спасибо за доброту, заботу. Если вернусь, обязательно снова приду к вам, ну, а пока будьте здоровы…»
Когда на следующий день я позвонил с вокзала, все происходило примерно так, как я себе и представлял. Только последние слова начальника цеха были:
— Александра Кукуева из заводского управления знаешь? А Сурена Чурчияна из третьего цеха? Они тоже сегодня попрощались. Как и ты, по телефону. В ближайшие дни военкоматы получат строгое указание, и с соответствующих предприятий людей больше брать не будут… Что тебе еще сказать? Пиши, помни, что мы ждем вас. Возвращайтесь скорее с победой.
У ДЕРЕВНИ ЛУЖКИ
Конечно, мне хотелось как можно быстрее узнать, в какого рода войска меня зачислили. Но пока известно только, что попал в одну команду с сержантом Елисеевым. Тот высокий, сутулый лейтенант, хоть ничего и не обещал, все-таки выполнил нашу просьбу.
По составу команды понять что-либо довольно трудно. Среди двадцати парней, вместе с которыми я попаду в одну часть, есть такие, кто служил в армии, и такие, кто по разным причинам в ней еще не был. Есть среди нас пехотинцы, саперы, связисты и даже один танкист. На вид все не старше двадцати пяти — двадцати шести лет, с высшим или средним образованием. Подбор явно не случаен, но что он означает? Пока это для нас загадка.
Во дворе военкомата свалены здоровенные бревна. Мы сидим, болтаем ногами и ждем указаний. Пока суд да дело, мой солдатский словарь пополняется новым словом.
— Ну и «сидор» у тебя! — обращается Елисеев к парню в темной косоворотке, который, как сторож, сидит возле своего туго набитого рюкзака, явно боясь отойти от него хоть на шаг. — Не иначе, всяким добром нашпигован.
Хозяин «сидора», то есть рюкзака, занервничал, засуетился, щеки его вспыхнули ярким румянцем, — видно, не нашелся сразу, что ответить. Зато у других язык хорошо подвешен. Смеются, веселятся, будто школьники, подтрунивают над парнем и его «сидором», пока не появляется лейтенант, который велел нам ждать здесь, и объявляет, что старшиной нашей команды назначен Елисеев. После этого они уходят вместе — подготовить наши документы.
— Будь другом, дай совет, — поворачивается ко мне мой сосед, сидящий на бревнах рядом со своей женой. Лицо у нее заплаканное, грустное, он же тараторит без умолку. — Ну что мне ей сказать? Адрес знать хочет, вот прямо сейчас вынь да положь! А где я его возьму? Или не понимаешь, что это военная тайна? — обращается он к жене.
У парня вид заправского щеголя, над верхней губой тонюсенькая ниточка усов. Он немного «на взводе» — веки припухли, глаза красные. Со мной он уже успел познакомиться и сообщил, что по профессии топограф, а фамилия его Шемшур.
Возвращается Елисеев. Его парусиновый портфель набит документами.
— Ну, ребята, — говорит он бодро и быстрым движением хлопает рукой по портфелю, — вот здесь вы у меня все по алфавиту. Ясно? Если не хотите, чтоб украли ваши документы, топайте за мной вплотную.
— Да не тяни ты за душу, выкладывай быстрее, что тебе известно, — перебил его Шемшур и почему-то засмеялся.
— То-то и оно, что мне известно ненамного больше, чем вам.
— И все-таки? — не отстает Шемшур. — Куда мы должны за тобой топать? Не можешь назвать место — за язык тянуть не будем. Скажи только направление и сколько это километров отсюда. Не беспокойся, остальное я им сам объясню.