"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.

Вопрос: Порвав с правыми?

Ответ: Как сказать, и да и нет. Да, потому что от правых я скрывал эти свои планы, нет - потому, что продолжал им помогать. (...) Я говорю о двойственности моего собственного положения в организации правых. Я уже говорил выше, что боялся. Что они могут, придя к власти, попросту выгнать меня, и именно поэтому я организовал параллельный заговор».

В продолжение показаний на вопрос, кого из чекистов он завербовал в заговор, Ягода пояснил:

«О МОЛЧАНОВЕ я же Вам говорил, он был мною завербован давно. Кроме него, участниками организованного мною заговора против советской власти являлись:

1) ПРОКОФЬЕВ - заместитель наркома внутренних дел;

2) ПАУКЕР - начальник Оперода;

3) ВОЛОВИЧ - заместитель начальника Оперода;

4) ГАЙ - начальник Особого отдела;

5) БУЛАНОВ - секретарь НКВД;

6) ШАНИН - Начальник Транспортного отдела;

7) ОСТРОВСКИЙ - начальник Административно-хозяйственного управления.

Вопрос: Это все?

Ответ: Как непосредственные участники заговора - все. Все они были посвящены в планы и цели заговора и выполняли, по моему поручению, задания, связанные с подготовкой заговора. (...) К ним относятся:

1) ЛУРЬЕ - начальник Инженерно-строительного отдела НКВД;

2) ИВАНОВ - помощник секретаря НКВД;

3) ВИНЕЦКИЙ - сотрудник Оперода;

4) ПАКАЛН - начальник отделения Административно-хозяйственного управления НКВД;

5) ЧЕРТОК - помощник начальника ЭКО;

6) ПОГРЕБИНСКИЙ - начальник УНКВД в Горьковском крае. (...)

Вопрос. Но вы, надо полагать, вербовали людей для заговора индивидуально каждого и в определенных целях. Вот об этом вы ничего не сказали.

Ответ. При индивидуальной вербовке я исходил, в первую очередь, из того, чтобы во главе ведущих отделов ОГПУ-НКВД стояли мои люди, мне преданные, нужные мне для практического выполнения и обеспечивающие меня от провала.(...)

Вопрос. Целый ряд вопросов, которых вы коснулись выше, потребуют уточнения и детализации. Мы к ним вернемся впоследствии. Сейчас нас интересуют ваши планы заговора. Как конкретно вы мыслили себе его осуществление?

Ответ. Было несколько вариантов. Один из них заключался в том, что когда организация правых, совместно с блоком троцкистов и зиновьевцев, будет готова к захвату власти, они должны были дать мне об этом знать, и я осуществил бы это технически. Для этого имелся в виду арест моими силами членов Советского правительства и руководителей партии и создание нового правительства из состава заговорщиков, преимущественно из правых. В 1935 году это было вполне реально: охрана Кремля, его гарнизон были в моих руках и я мог бы это совершить. В этом направлении мною были приняты и соответствующие меры.

Вопрос. В чем они заключались?

Ответ. Я дал указания Паукеру приближать к себе командный состав Кремлевского гарнизона. Я сам вызывал к себе ряд командиров. Так как комендантом Кремля был Ткалун, не наш человек, назначенный Наркоматом обороны, я пытался и его также приблизить к себе. В отношении его Паукер также имел указания обхаживать его, приручить его к нам. И Паукер, правда не совсем умело, это делал, так как у них часто бывали стычки. Если бы не удалось Ткалуна завербовать, его легко было бы в нужный момент локализовать, убрать.

Вопрос. Ткалуна удалось завербовать?

Ответ. Нет. Но это имелось в виду в дальнейшем. Кроме указанных мероприятий в отношении Кремлевского гарнизона, я приказал Паукеру отобрать 20–30 человек из особо преданных ему и мне людей из Оперотдела, тренировать их в ловкости и в силе, не вводя их в курс дела, держать про запас.

Вопрос. Для каких целей?

Ответ. Я имел в виду использовать их в момент выполнения нами переворота, для непосредственного ареста членов правительства. Паукер докладывал мне, что людей таких он частично отобрал и с ними работает. (...)

Вопрос. В чем конкретно заключался ваш второй вариант захвата власти на случай войны?

Ответ: ...Мне казалось, что на случай войны СССР с Германией и Японией Советскому правительству придется столкнуться не только с военной силой своих противников, но и с крестьянскими восстаниями у себя в тылу. На фоне этого будут активизироваться контрреволюционные организации, и в первую очередь троцкисты, зиновьевцы и правые. Поражение СССР в войне мне казалось возможным. А поражение неизменно влекло бы за собой и перемену правительства, состав которого был бы продиктован победителями, в данном случае Германией. Вот почему, желая себя застраховать и играть определенную роль и в будущем правительстве, я имел в виду наладить контакт с германскими правительственными кругами.

Вопрос. Вы не только думали наладить контакт, но и фактически уже установили его?

Ответ. Нет, личных связей с немцами у меня не было, но возможно, что немцы знали о моих планах.

Вопрос. Каким путем?

Ответ: Через Воловича, связанного с германской разведкой. Кроме того, о необходимости ориентироваться на немцев намекал мне Радек.

Вопрос. Когда и где вы поговорили по этому поводу с Радеком?

Ответ. Он приходил ко мне летом 1936 года.

Вопрос. Зачем он к вам приходил?

Ответ. Радек пришел ко мне в момент разворота операции по троцкистам и спросил меня, насколько я далеко пойду в ликвидации организации. Я сообщил Радеку, что положение таково, что придется далеко идти, возможно, и до полной ликвидации, и тут я ничем не смогу помочь, так как я нахожусь под строгим контролем Ежова. (...)

Протокол записан с моих слов верно, мною прочитан. Г. Ягода»[39].

Глава 6. План переворота

Напомним, что, практически отделавшись испугом, в 1935 году Авель Енукидзе избежал разоблачения. Его арестовали лишь в 1937 году 11 февраля. И хотя он сразу признал себя участником заговора после допроса Ягоды 26 апреля, на следующий день Енукидзе был допрошен вновь. Спецсообщение с показаниями бывшего секретаря ЦИК по Кремлевскому делу легло на стол Сталина в один день вместе с протоколом допроса бывшего наркома НКВД:

«28.04.1937 № 57008 Совершенно секретно

Только лично

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ

Направляю при этом первый протокол допроса

А. С. Енукидзе от 27 апреля 1937 года.

Народный комиссар внутренних дел СССР

генеральный комиссар государственной безопасности ЕЖОВ

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

А. С. Енукидзе от 27 апреля 1937 г.

Вопрос. Вы обвиняетесь в том, что являетесь участником контрреволюционной организации и вели организованную борьбу против Советской власти. Признаете ли Вы себя в этом виновным?

Ответ: Да, признаю себя виновным в том, что действительно принимал участие в нелегальной деятельности, направленной к устранению нынешнего руководства ВКП(б) и советского правительства, направленной в конечном итоге к захвату власти контрреволюционной организацией правых и входящей с ней в блок троцкистско-зиновьевской организацией.

Было бы, однако, неправильно, если бы я сказал, что являлся участником какой-либо из этих организаций: я знал о том, что с 1932 года осуществился блок между подпольной организацией правых и троцкистско-зиновьевской организацией; знал, что блок этих организаций подготавливает совершение террористических актов над руководителями ВКП(б), я был связан с некоторыми руководителями блока и вел работу по подготовке вооруженного переворота в Кремле, но формально ни в состав центра блока, ни в состав этих организаций я не входил.