Владимир Михайлович Курский родился в Харькове, в семье еврея-портного. В годы Гражданской войны был военкомом полка, дивизии, бригады. В 20-м году — член реввоентрибунала войск Донской области. С 1921 года работал в органах контрразведки ГПУ: сначала на Правобережной Украине, затем по Северо-Кавказскому краю. С июля 1934 года — начальник УНКВД Западно-Сибирского края. После перевода в ноябре 1936 года в Москву занял пост начальника СПО, а вскоре начальника 4-го отделения ГУГБ НКВД. С 15 апреля 1937 года занимал должности начальника 1-го отделения, заместителя нач. ГУГБ НКВД СССР; одновременно он являлся заместителем наркома внутренних дел СССР.
Допрос Ягоды начался с исследования его взаимоотношений с Рыковым, Томским и Енукидзе. На вопрос, в чем же заключались планы правых, бывший глава НКВД показал:
«Ягода: Планы правых в то время сводились к захвату власти путем так называемого дворцового переворота. Енукидзе говорил мне, что он лично по постановлению центра правых готовит этот переворот. По словам Енукидзе, он готовит людей в Кремле и в его гарнизоне (тогда еще охрана Кремля находилась в руках Енукидзе).
Вопрос: И он назвал вам своих людей в гарнизоне Кремля?
Ягода: Да, назвал. Енукидзе заявил мне, что комендант Кремля Петерсон целиком им завербован, что он посвящен в дела заговора. Петерсон занят подготовкой кадров заговорщиков — исполнителей в школе ВЦИК, расположенной в Кремле, — и в командном составе Кремлевского гарнизона.
«При удачной ситуации внутри страны, — говорил Енукидзе, — как и в международном положении, мы сможем в один день без всякого труда поставить страну перед свершившимся фактом государственного переворота. Придется, конечно, поторговаться с троцкистами и зиновьевцами о конструкции правительства, подерутся за портфели, но диктовать условия будем мы, так как власть будет в наших руках. В наших руках Московский гарнизон».
Я, естественно, заинтересовался у Енукидзе, как понимать его заявление о том, что и «Московский гарнизон в наших руках». Енукидзе сообщил мне, что Корк, командующий в то время Московским военным округом, целиком с нами.
Вопрос: С кем с нами? С правыми?
Ягода: Корк являлся участником заговора правых, но имел самостоятельную группу среди военных, которая объединяла троцкистов. Я знаю, что помощник Корка по командованию Московским военным округом Горбачев тоже являлся участником заговора, хотя он и троцкист. Среди военных вообще блок троцкистов, зиновьевцев и правых был заключен на более крепкой организационной основе, и в общем заговоре против Советской власти они выступали как единая группа.
Вопрос. Кого еще из участников группы военных вы знаете?
Ягода: Лично я связи с военными не имел. Моя осведомленность о них идет от Енукидзе. Я говорил уже о Корке и Горбачеве. Я знаю, что были и другие военные, участники заговора (Примаков, Путна, Шмидт и др.), но это стало мне известно значительно позже уже по материалам следствия или от Воловича (о Примакове).
Я хочу здесь заявить, что в конце 1933 года Енукидзе в одной из бесед говорил мне о Тухачевском как о человеке, на которого они ориентируются и который будет с нами. Но это был единственный разговор о Тухачевском, очень неопределенный, и я опасаюсь показывать о нем более определенно.
Вопрос. Чего вы опасаетесь? От вас требуется показывать то, что вы знаете? А то, что вы говорите о Тухачевском, нелепо и неопределенно? Что именно говорил вам Енукидзе о нем? Говорите яснее.
Ягода: В одной из бесед о военной группе нашего заговора я обратил внимание Енукидзе на то, что Корк не такая крупная и авторитетная в военном мире фигура, вокруг которой можно собрать все оппозиционные группы в армии, что следовало бы подобрать более авторитетную фигуру...
И тогда Енукидзе мне заявил, что такая фигура имеется, назвав Тухачевского. На мой вопрос, завербован ли Тухачевский, Енукидзе ответил, что это не так просто и что вся военная группа ориентируется на Тухачевского как на своего будущего руководителя. Я допускаю мысль, что Енукидзе мне ничего более определенного не говорил, потому что не во всем мне доверял. Но это только мое предположение.
Вопрос. А к разговору о Тухачевском, о его роли в заговоре вы возвращались когда-либо, при встречах с Енукидзе?
Ягода: Нет».
Обратим внимание на то, что Ягода не оговаривает Тухачевского. Фактически он не говорит лишнего и о Енукидзе. Он лишь излагает лично ему известную информацию, то, о чем может свидетельствовать сам. Но посмотрим на логику его показаний с высоты времени. Период с 1931 по 1934 год был этапом осуществления коллективизации, когда никто не мог знать, что из сельскохозяйственной реформы в итоге выйдет. Удержится ли правящая власть, если страна вдруг разразится взрывом крестьянских восстаний и бунтом недовольного продовольственным обеспечением города?
Февральская революция 1917 года практически началась с волнений из-за недостатка хлеба в столице. С бунта работниц, которым надоело стоять в очередях, и сразу же нашлись силы, сумевшие «отменить» трехсотлетнюю монархию. Свержение советской власти в СССР тоже стало результатом спровоцированного продовольственного кризиса, вычистившего под метлу полки столичных магазинов, и немедленно появились люди, возжаждавшие порулить штурвалом государства.
Но для участника февральской революции Енукидзе, занимавшего с декабря 1922 года пост секретаря высшего органа государственной власти — Президиума ЦИК СССР, второго человека после Калинина и постоянно проживавшего в Кремле, даже не требовалось менять квартиру, чтобы добраться до этого руля. При удобном случае разве можно было отказаться от такого заманчивого соблазна? Но в начале 30-х годов людей, озабоченных проблемой государственной власти, была тьма. Впрочем, и в начале нового века разве не бегали по московским улицам шныри из развалившегося правительства Ельцина, желающие еще раз поиграть в больших политиков. Но приведем еще несколько фрагментов из протокола допроса Ягоды.
«Вопрос: (...) Вы все время говорите, что военная группа является составной частью общего заговора, была связана с Енукидзе. Нам не ясно, о каком общем заговоре вы говорите, и не совсем понятна роль Енукидзе. Почему военная группа, объединяющая и троцкистов и правых, была связана с Енукидзе?
Ответ: (...) Существующее представление о том, что разгромленные центры троцкистско-зиновьевского блока, первый и второй, разгромленные нами центры правых, заговоры в НКВД и группа военных, о которой я здесь говорил, что все это разрозненные, не связанные между собой самостоятельные организации, ведшие борьбу против Советской власти, — такое представление неверное и не соответствует действительному положению вещей.
На самом деле было не так. На протяжении 1931–1933 годов внутри Советского Союза был организован единый контрреволюционный заговор против коммунистической партии и против Советской власти по общей программе борьбы за свержение Советской власти и реставрации капитализма на территории СССР. Заговор этот объединил все антисоветские партии и группы как внутри Союза, так и вне его.
Вопрос: Какие антисоветские партии и группы вошли в этот заговор?
Ответ: В заговоре принимали участие следующие партии и группы, которые имели свои собственные организации: 1) троцкисты; 2) зиновьевцы; 3) правые; 4) группа военных; 5) организация в НКВД; 6) меньшевики; 7) эсеры.
Вопрос: Откуда это вам известно? (...)
Ответ: Я понимаю всю ответственность моего заявления... Я уже говорил, что зимой 1932–1933 года Енукидзе сообщил мне об оформлении блока между троцкистами и зиновьевцами и о том, что в блок в этот вошли также правые. Мы беседовали тогда с Енукидзе о реальных наших силах и о перспективах захвата власти. Коснулись также программных и организационных вопросов будущего правительства. Тогда-то Енукидзе и информировал меня о том, что блок троцкистов и правых, по существу, охватывает собой все антисоветские силы в стране. Я помню, что Енукидзе, взяв карандаш, на листе бумаги составил перечень этих сил и разъяснил мне роль каждой из них в заговоре.