Теперь она спит на своей узкой койке. Пока он торчал в кабинете, она перенесла наверх всю свою одежду и заперлась в комнате, куда поставили ее мебель. Он знал, что она заперлась, потому что подходил к двери и поворачивал ручку. Осторожно, чтобы она не заметила. Потоптавшись возле двери, он пришел в сильное раздражение и громко сказал:
— Ты ведешь себя несерьезно, Александра. — Она не ответила. Майкл подергал ручку. В ответ тишина. — По-детски, — добавил он еще громче.
Ответа по-прежнему не последовало.
Черт бы ее побрал! Как она смеет так поступать с ним?! Он весь день дожидался, когда сможет оказаться с ней в одной постели!
Ладно, хорошо, раз ей нравится, пусть себе лежит там всю ночь одна. Он обойдется без нее. Ему вообще никто не нужен!
Майкл ворочался с боку на бок, из головы не шла предыдущая ночь, которую он провел с Александрой. Всего одну ночь она провела с ним, а спальня как будто пропиталась ее духом. Он перевернулся на живот и лег на то место, где спала Александра. Вспомнил, как она уткнулась ему в спину и обвила руками. Он увлекся, надо остановиться. Прекрати! — скомандовал себе Майкл. Но он ничего не мог поделать с памятью своего тела.
Он еще немного полежал, потом снова поднялся к запертой двери. Интересно, думал он, а она спит? Ему хотелось, чтобы она тоже не спала и мучилась, как он. Чтобы прочувствовала всю целесообразность одиночества в постели!
Утром Александра позвонила на свою работу.
— По-моему, вы поставили рекорд по краткости медового месяца, — заметил в разговоре с ней мистер Стюарт.
— Мы решили отложить пока поездку, — ответила она, решив, что это наилучший вариант объяснения. Не рассказывать же управляющему о том, что произошло на самом деле между ней и Майклом вчера вечером.
Стюарт хмыкнул.
— Я сообщу Тому Паркинсу, что ты возвращаешься на свое место. Уверен, он будет счастлив увидеть тебя завтра у себя в студии. Вчера он сильно переживал твой уход. Считай, что все в порядке. Мы рады твоему возвращению.
Значит, у нее сегодня свободный день, подумала Александра. Вчера она просто летала от перспектив, которые сулила ей жизнь. Тяжело будет нынче сохранять на лице оптимизм и улыбаться. Майкл ясно дал ей понять, что семейные отношения ему ни к чему. Она нужна ему лишь в качестве партнера для любовных игр. Ей снова стало тошно и пришлось одернуть себя. А чего она, собственно, ожидала от него? Да, ей хотелось любви. Настоящей. Наивно и глупо. Да, наивно ждать, что на твою любовь обязательно ответят любовью. Какое-то затянувшееся детское отношение к жизни. Конечно, он мог бы постараться ради нее. Не такая уж она плохая, чтобы ради нее не постараться. Но Майкл отгородился от нее непробиваемой стеной. Словно рак-отшельник забился в свою нору. Попробуй, достань его! Но если он не будет делать усилий, то так и проживет до конца жизни в своей норе.
После ссоры он закрылся у себя в кабинете, а она пока перенесла всю одежду к себе наверх и повесила в старенький шкафчик. Майкл просидел там довольно долго, наверное занимался своими сделками-договорами. Где-то после полуночи она услышала его шаги за дверью. Потом он остановился и подергал ручку. Может, он передумал? — мелькнула у Александры надежда. Но, услышав его громкое заявление, что она ведет себя по-детски, ей захотелось швырнуть в дверь чем-нибудь тяжелым. Потом он ушел, но еще долго шумел у себя в комнате, давая ей понять, насколько ею не доволен. Наконец все стихло, видимо он заснул. Под утро заснула и Александра. Снилось ей что-то очень приятное и проснулась она отдохнувшей, хотя спала от силы часа три. Из ванной комнаты доносился шум воды. Часы показывали шесть утра.
— Ранняя пташка, — буркнула она спросонья и натянула на голову одеяло, чтобы не слышать шума, производимого Майклом.
Убедившись, что он ушел, она встала, поблаженствовала под душем, после чего оделась. Ничего романтичного из ее переодевания в рубашку Майкла не вышло. Появилось искушение сжечь ее. К счастью, Александра была достаточно взрослым человеком, чтобы пойти на такую глупость. Хватит той глупости, что она уже совершила, — вышла замуж за Майкла Хейворда! И глупо, что она поторопилась открыться сестре. Теперь та будет переживать за нее, а может, и того хуже, захочет вмешаться. Надо остановить ее, пока она не приступила к действиям.