— Зачем? Чтобы причинить ей страдания? Или, полагаешь, она ничего не понимает и не чувствует?
— Если ты так думаешь обо мне, ты мне больше не сын!
— Тогда зачем?
— Чтобы продемонстрировать семейную солидарность. Она твоя жена. Мне она теперь дочь. Она член семейства Хейвордов.
— Повезло же ей! — буркнул Майкл. — Ладно, — сказал он, помолчав. — Готовь свой прием. Пригласи хоть всех снобов этого чертова города, если пожелаешь!
8
Необычно жаркое для этого времени года солнце пробивало лучами кроны деревьев. Майкл с Александрой неторопливо прогуливались по липовой аллее.
Казалось, половина жителей Лондона устремилась в Гайд-парк в этот воскресный день. Кто-то выгуливал детей или собак, кто-то просто лежал на траве и спал. А вот большая компания молодых людей, оттуда доносится смех.
Мир казался Александре прекрасным, особенно после того, как она услышала от Майкла потрясающую новость.
— Неужели он устраивает прием только из-за нас? Какой Гарольд милый.
Майкл не считал, что слово «милый» подходит его отцу. Хотя Гарольд и лепетал что-то насчет семейной солидарности, Майкл знал, какая публика соберется на этом приеме. Как будут обсуждать нестандартный для их круга наряд Алекс, ее синие волосы… Лично ему плевать на их мнение. Но ему известно, как они могут в утонченной вежливой форме дать понять, что ты не из их круга. Черт возьми, он не может допустить, чтобы обидели Александру. Но как предотвратить это? Попросить Алекс, чтобы она перекрасилась в блондинку, ногти покрыла розовым лаком и надела элегантное вечернее платье? Тогда она справедливо подумает, что он стыдится ее. А он ее вовсе не стыдится.
Да, Алекс в ярко-розовом топе и коротких кожаных шортах, в фетровой шляпе с обвисшими полями, идущая рядом с ним, одетым в элегантный летний костюм цвета хаки и бледно-голубую рубашку, может, кого-то и шокирует.
— Человек, застегнутый на все пуговицы, и дух свободы, — сказал о них Генри сегодня утром, когда они навестили их с Глорией, чтобы полюбоваться племянниками.
— Подходящая пара, — одобрила Глория, — уравновешивают друг друга.
Уравновешивали они друг друга и дома — она спала в одном конце, а он в другом. Алекс болтала с ним, смеялась, иногда они вместе готовили что-нибудь на кухне и убирались после ужина. Даже изредка вместе смотрели телевизор. Но прошло уже две недели, а она ни разу не поцеловала его.
— Когда состоится прием? — спросила она. — И где он будет?
— В ближайшую пятницу. Отец зафрахтовал яхту. Праздничный ужин на Темзе.
— Как романтично!
— И сотни три ближайших дорогих друзей и знакомых.
Александра растерянно посмотрела на Майкла.
— Так много? А Генри с Глорией там будут?
Майкл кивнул.
— Даже Джошуа обещал приехать. Отец его разыскал.
Джошуа, средний брат, не пошел по стопам отца. Художник по призванию, он работал фоторепортером в толстом журнале и разъезжал по всему миру. Александра частенько задерживалась у его картин, все ей мерещилась в них какая-то загадка. Почему один и тот же дом меняет на его картинах свое место пребывания?
— Наверное, на приеме будет очень весело, нет?
— О, это будет нечто грандиозное! — ответил Майкл и криво улыбнулся.
Пусть только кто-нибудь посмеет испортить его жене настроение. Ему предварительно следует научиться плавать.
Сбор гостей был назначен на шесть часов. Майкл с Александрой прибыли на борт яхты за полчаса до назначенного времени.
— Настоящий океанский лайнер! — воскликнула Александра, окинув взглядом размеры яхты.
Майкл старательно улыбался. Он нервничал и тревожился за жену, но не хотел, чтобы она догадалась об этом. В конце концов, среди собравшихся оказались и друзья. Он разглядел Тома Паркинса с Пегги, Стюарта, управляющего Домом моды. Разумеется, Генри с Глорией, Джошуа, и, к удивлению Александры, ее родители.
— Разумеется, я пригласил их, — сказал ей Гарольд. — Так принято.
Александра руководствовалась другим принципом, но говорить ничего не стала, дабы не ставить Майкла в неловкое положение. Она приняла решение в ближайшие несколько часов вести себя так, чтобы Майклу не пришлось пожалеть, что он женился на ней. Она даже могла бы перекраситься в блондинку, чтобы не шокировать гостей и не привлекать к себе чрезмерного внимания. Но это было бы полной капитуляцией, изменой самой себе. У нее прекрасные волосы цвета морской волны под лучами солнца, они блестели как шелковые. Хватит того, что она уступила своим привычкам и явилась на прием в элегантном однотонном платье сине-зеленой гаммы, правда коротком, и в такого же цвета шляпке. На этот раз она была в туфельках.