В Лондоне предстоящая поездка виделась Майклу иначе. Но чем ближе они подъезжали к дому, тем хуже он себя чувствовал. Все вокруг только пробуждало в нем горькие воспоминания о катастрофе, которая изменила его отношение к жизни. Здесь он похоронил того, прежнего, Майкла вместе с несбывшимися мечтами своей юности.
Да еще этот Реджиналд. Наверняка его предупредил отец. Именно Реджиналд четырнадцать лет назад первым сообщил ему, что Сьюзен исчезла. Он-то знает все. А что знает Александра? Сам он ей ничего об этом не рассказывал. Но могла рассказать Глория, жена Генри, которому кое-что было известно об этой истории. Хотя в их семье о ней никогда не упоминали.
Майклу нестерпимо захотелось уехать отсюда. Но теперь даже думать об этом поздно. Александре здесь понравилось, что видно по ее лицу. Она без конца вертит головой и расспрашивает обо всем увиденном.
Когда Реджиналд свернул на подъездную аллею и открылся вид на дом в окружении деревьев сада с великолепными цветниками, а за домом сверкнула полоска воды, Александра пришла в такой восторг, что чуть не задушила Майкла в своих объятиях.
— Мы приехали? Как красиво! Просто потрясающе!
Большим утешением для Майкла явилось прикосновение рук Александры, ощущение ее дыхания на своей шее. Ее милый голос вернул его к реальности. Он женат. Есть Александра, а не Сьюзен. Пора уже забыть о прошлом и начать новую жизнь.
Машина остановилась, и Майкл помог жене выйти из машины.
— Как мне здесь нравится, — певуче произнесла Александра гортанным голосом, который Майкл слышал у нее только в постели. Она снова бросилась обнимать его.
Майкла бросило в жар, и у него сразу пропала всякая охота вспоминать прошлое. Обняв жену за плечи, он повел ее осматривать окрестности, а потом дом.
— Почему бы нам не искупаться? — предложила Алекс, едва успев зайти в дом.
— Сейчас? — удивился Майкл, но понял, что самому не терпится поскорее нырнуть в воду. — Правда, кто нам мешает?
Александра быстро переоделась в ярко-оранжевый купальник. Майкл глаз не мог отвести от ее обнаженного тела, если не считать двух узких полосок. Как давно он не ласкал это желанное тело!
— Иди вперед. Надену плавки и догоню тебя. Она ждала его, расхаживая по пустынному пляжу.
— Изумительное место, — сказала она Майклу. — Чувствуешь себя как в раю. По-моему, оно хранит какую-то древнюю тайну.
— Это место хранит много тайн, — сказал Майкл. — Особенно детских.
— Пусть сохранит и нашу. — Она вырвалась и побежала к воде. Майкл погнался за нею. — Вода теплая как парное молоко! — воскликнула Алекс, выныривая из воды. — Как прекрасно!
И она ныряла снова и снова, а выныривая, улыбалась ему такой счастливой улыбкой, что у Майкла сердце таяло.
Наплававшись и тяжело дыша, они рухнули на песок и стали смотреть в глаза друг другу.
Майкл совсем забыл о времени, просто лежал, смотрел на нее и улыбался. Глаза Алекс закрылись сами собой, и она задремала. Он встал и накрыл ее махровым полотенцем, чтобы она не сгорела. Алекс улыбнулась, не открывая глаз. Майкла снова удивила нежная детскость и невинность ее лица. Со своей синей гривой волос она напомнила ему сейчас таинственную обитательницу морских глубин — то ли обольстительную сирену, то ли морскую колдунью.
Алекс околдовала его с первой же встречи в Париже. И теперь он не представлял себе жизни без нее. Ему захотелось снова услышать от нее, что она любит его. Слов любви она не говорила ему со дня их нелепой ссоры на кухне. А может, он должен первым признаться ей в своих чувствах? Но он не умел говорить о них. Он никогда никому не признавался в любви. Как-то раз он попытался, но слова буквально застряли у него в горле.
Солнце погружалось за дом, и на пляж легли голубые тени. Александра спала. Скоро стемнеет, да и поесть бы не мешало, подумал Майкл.
— Алекс, — тихо позвал он и тронул ее за плечо.
Медленно открыв глаза, она улыбнулась ему.
— Тереза, наверное, приготовила нам ужин. Ты не проголодалась?
Александра встала на колени.
— Еще как! Я голодная как волк. — Она поднялась и стряхнула с себя песок. — Извини, что заснула. Бедный мой, скучал тут в одиночестве. Мог бы оставить меня и пойти поработать. Или…
— Никакой работы.
Она с радостной надеждой посмотрела на него.
— Никакой работы? — переспросила она.