Окончательный вердикт
Выигрывают ли люди в том смысле, что мы и производим, и испытываем больше удовольствия в среднем, чем другие виды? Прежде чем я отвечу на этот вопрос, нам нужно откровенно обсудить идею "среднего". Я не являюсь среднестатистическим человеком. Как белый мужчина средних лет, живущий в стране, которая занимает верхние строчки в рейтингах здравоохранения, образования и уровня жизни, мой образ жизни привилегирован до абсурда. Я могу спокойно потягивать свой импортный кофе, наблюдая за тем, как мои куры-хобби бродят по двору, и не беспокоиться о том, откуда возьмется моя следующая еда. Это ненормально. В настоящее время каждый четвертый житель планеты испытывает умеренную или острую нехватку продовольствия, что означает, что у него нет средств для приобретения достаточного количества продуктов для здорового питания, или же продукты закончились совсем. Несмотря на то, что с начала тысячелетия уровень продовольственной безопасности снизился , для среднестатистического человека не иметь достаточного количества еды по-прежнему является вполне нормальным явлением. В Канаде средняя продолжительность жизни составляет 82,4 года, что почти на десятилетие больше, чем средняя продолжительность жизни в мире - 72,6. И почти на тридцать лет больше, чем в Центральноафриканской Республике, где самая низкая продолжительность жизни - всего пятьдесят три года. Среднестатистический человек, живущий в Центральноафриканской Республике, где с 2012 года идет гражданская война и где 2,5 миллиона человек из 4,6 миллиона нуждаются в гуманитарной помощи, живет совсем не так, как я. Могу поспорить, что моменты удовольствия и счастья крайне редки для каждого из четырнадцати тысяч детей-солдат в Центральноафриканской Республике. Таким образом, "средний" человек живет гораздо более трудной и менее насыщенной удовольствиями жизнью, чем я. Из-за парадокса человеческого интеллекта мы создали мир, в котором есть крайности в плане максимизации удовольствия (с моей стороны) и дефицита удовольствия (как мы видим сейчас в Центральноафриканской Республике). При разговорах за завтраком о ценности человеческого опыта необходимо учитывать собственные привилегии.
Итак, вот окончательный вердикт. Homo sapiens испытывает удовольствие в среднем не чаще, чем другие виды. Какими бы дарами ни наделила нас способность к языку, математике, науке и т. д., нет никаких оснований полагать, что моя жизнь - какой бы привилегированной она ни была - наполнена большим удовольствием, чем жизнь моих цыплят.
Даже самый счастливый человек не сможет превзойти моих цыплят. Подумайте о жизни буддийского монаха, который проводит свой день в тихом созерцании, овладев способностью минимизировать дискомфорт от негативных мыслей или эмоций. Например, Маттье Рикар - тибетский буддийский монах, считающийся самым счастливым человеком в мире. Допустим, в свой лучший день Рикар испытывает только удовольствие, никаких негативных мыслей или ощущений. Его мозг наводнен положительными качествами, позволяющими ему знать, что его физические, социальные и эмоциональные потребности удовлетворены и что ему не о чем беспокоиться. Неужели это так сильно отличается от того, что каждый день испытывают мои цыплята? Пожалуй, мои куры практически не испытывают негативных квалиа каждый день; они могут кормиться на огромной огороженной территории (в безопасности от хищников) и имеют доступ ко всей необходимой пище и воде. Они могут устраивать насесты высоко на стропилах (т. е. их любимое место ночью) и жить в социальной группе, которая, согласно исследованиям социального познания кур, является нормой для их вида (т. е. один петух, десять кур). Мои куры, как и Рикард, живут, получая максимум удовольствия. У него и у моих кур одинаковые умы, пропитанные удовольствием. Это означает, что любой человек, живущий жизнью, наполненной меньшим удовольствием, чем Рикард (например, я, вы, ребенок-солдат, все остальные), технически проигрывает моим цыплятам в игре жизни.