- Хм слушай, как думаешь, ад существует? - Он с серьезным выражением лица смотрит на нее. Она делает тоже самое, но в какой то момент просто не выдержив, нервно прыскает со смеху. Она могла ожидать от него всего, что угодно, находясь на смертном одре. Но только не этого.
- Господи, Паркер, ты серьезно? - Он вопросительно смотрит на нее, не отводя взгляда, от чего ей уже становится неуютно. Ведь в конце концов, вдруг под конец жизни Кай решил перестать быть психопатом - социопатом, а она, как самый настоящий агрессор стоит рядом и не может сдержать наигранной улыбки, которую никогда до этого не использовала. Он поворачивается и проходит в комнату, очень медленно, отмеряя каждое свое движение. Это моментально отрезвило Скарлетт, она пошла за ним, следуя за ним по пятам очень маленькими шагами. Она напрягается еще больше. Не хватало, чтобы она ко всему прочему оскорбила “его чувства”, которых для многих нет. Он подходит к кровати, оперевшись на нее руками, тяжело опускается на пол. Немного подумав, она делает тоже самое, беря в руки концы пышного платья, садится прямо напротив него, пытаясь сохранять хладнокровное спокойствие.
- Мне просто в один момент вдруг стало интересно… - Фраза вдруг резко обрывается. Скарлетт смотрит на него, в томном ожидании продолжения, но он словно отключился от всего этого мира. И находится сейчас вовсе не здесь. И не с ней.
- Эй, Паркер, ты тут…? Да черт тебя побери…? - Голос в конце начал предательски подрагивать. В один момент его взгляд снова становится живым, он устремился на нее, просто проигнорировав данную ситуацию.
Вот он. Этот момент.
Когда она все поняла. Когда разум грубо перестал отрицать очевидное.
Все предрешено. Он умрет.
Морально он мертв уже очень давно. Разумеется никто не знает, в какой точно момент, ведь поводов для того, чтобы похоронить ту самую его часть, которую безжалостно растоптали и выбросили в мусорное ведро было достаточно. И сегодня к этому прибавится его физическая составляющая. Кто знает, может быть, это можно будет считать неким объединением.
- Стало интересно кого я смогу встретить, у тебя есть удивительная возможность сказать, кому стоит “передать привет”… - На его лице снова красуется ухмылка. Та самая, такая знакомая, но сейчас такая другая. Она вздыхает. Складывает под себя ноги, удобнее расправляя на полу надоевшее платье и смотрит на него, пытаясь побороть мелкую дрожь в голосе.
- Моим родителям. Кто знает, может быть, когда нибудь твой папаша попадет к ним в личный котел и наши семьи подружатся.
- А если оставить ненужные семейные драмы? Кто еще? - Он смотрит на нее, прищурив глаза, скользит самым изучающим взглядом. Так близко и одновременно так далеко. Только тоненькие полосочки света на полу, исходящие прямиком из ванной, разделяют их. Но четкие линии еще никогда не были преградами.
- Джордж Вашингтон. Никогда не нравился этот мутный тип.
- Ничего себе, президент Джоди, я не ожидал от тебя такого! Будь акуратнее, малышка Скарлетт, вдруг нас прослушивает ФБР! - Он заставляет ее выдавить из себя усталую полуулыбку. Кай сверкает своими глазами, сквозь блеск яркой луны и даже не представляет, насколько ей больно встречать взгляд этих голубых глаз. Не представляет, насколько больно быть беспомощной и знать, что через несколько мгновений он умрет. Он кретин, он эгоист, но Скарлетт все равно продолжает сидеть напротив него, готовая разрыдаться прямо сейчас, наплевав на всю конспирацию своих чувств.
И снова этот выстрел из ниоткуда, который сразу же поражает все сердце, как вирус. Он медленно скручивается пополам, протяжно хрипя что то очень неразборчивое и смеясь таким больным, нервным смехом, едва слышным, пока в какой то момент окончательно не находит сил принимать сидячее положение. Она не собирается теряться, не сейчас, только не с ним. Подвигается ближе, легкими движениями слегка надавливая на спину, призывая положить голову ей на колени. У него нет выбора. Протяжно выдыхая такой плотный для его легких воздух, который сейчас режет горло, делает это.
Теперь вокруг не так много отвлекающих факторов от скорой смерти. Только постепенно уплывающий от сознания потолок и ее аккуратное личико, нависающее точно над ним, с которого спадают непослушные пряди волос. Он никогда не замечал этой красоты. Он никогда не смотрел на нее именно так. На ее лице вырисовываются маленькие дорожки из слез, которые он не принимает, отвергает их, ссылаясь на последние минуты затуманившегося разума, когда вся картинка уже давно перестала быть четкой. Но дальше соленая жидкость, мертвым грузом упавшая на его кожу, доказывает обратное.
- Так, Кай, не смей… Только не закрывай глаза, посмотри на меня Кай, не закрывай…
Он никогда не слышал этого голоса. Очень надломленного, переходившего на истеричный шепот, от него становится больно. Очень больно. Но это другая боль, не физическая, он не может просто понять ее. Никогда уже не сможет. Ведь наступает действующий финал.
Последние вдохи. Последние мгновенья.
Хватает только на то, чтобы сжать ее руки на своем лице. Прикоснуться к бархатной коже, ощутить ее согревающее тепло и дрожь, буквально убивающие его последние остатки разума.
Все пропадает в неразборчивой, густой темноте, которая не щадит никого. Но позволяет забрать ее последний поцелуй, очень невесомый и нежный, с легким привкусом дорогих духов и свежей сирени.
- Не волнуйся… Я передам привет Джоди…
- Джордж. Его имя Джордж.