Показалось какое-то село, скрытое в тумане. За полянами, разбросав пучки сена на снегу, пастухи кормили овец. Увидев волка, за которым гонятся охотники, пастухи закричали, загикали, собаки залаяли. Но никто из пастухов не бросился охотникам на помощь — ни с палкой, ни с ружьем. А один крестьянин даже повернулся и, кто знает, почему, побежал к селу.
Волк высунул длинный язык, но все еще держался: бежал, останавливался, глядел назад и вновь бежал. Страх гнал его вперед. Стало смеркаться. Похолодало. Под серым насупленным небом летели на юг гуси, оглашая воздух жалобными криками. Охотники видели, что надвигаются сумерки, но даже и не думали оставить волка, отказаться от добычи.
Теперь и Васил, и Мавроди заметили, что Марин проявляет неосторожность, часто приближается к волку больше, чем это необходимо. Однажды волк даже остановился, сделал в его сторону несколько прыжков и угрожающе щелкнул зубами. На ходу Марин размахивал толстой, неизвестно где подобранной палкой.
— Марин, берегись! Марин, не приближайся! — кричали ему то Васил, то Мавроди.
Места им были знакомы — они ехали на территории третьего села. Поляна переходила в лог, где находился источник, куда летом женщины со всей округи сходились стирать белье. Не очень-то широкая канава замерзла, волк без труда преодолел ее. Он лизнул лед и, перебежав на другую сторону, остановился. Постоял так немного, высунув язык — явно, силы его были на исходе. Теперь он уже не смотрел, далеко ли охотники, будто потерял всякую надежду спастись, и его дальнейшая судьба была ему безразлична. Но, постояв так немного, снова побежал.
Охотники пришпорили лошадей и с буйными криками ринулись следом. Копыта коней застучали по льду. Но вот перед ними вырос высокий, крутой склон. Не только крутой, но и неровный, покрытый огромными ямами, из которых добывали камень, но ныне засыпанными снегом. Охотники остановились, ища дорогу. Волк попал в сугроб, наметенный над ямой, и никак не мог из него выбраться. Рванет, рванет, потом обессиленный опускается на снег. Отдышавшись немного, опять рванет, и опять валится в снег.
Васил и Мавроди торопливо спрыгнули с коней. Марин опередил их. Он первым соскочил на землю и побежал наверх.
— Ты куда, Марин? Стой! Марин! — закричал Васил.
— Волк упал… Упал волк, — весь дрожа, Марин бессознательно повторял одно и то же, порываясь бежать.
— Стой, тебе говорят! Останешься здесь. Держи коней!
— Зачем держать коней? Разве не видел — волку конец…
— Тебе говорю, держи коней! — прикрикнул на него Васил.
Насупившись, разом потемнев от обиды, Марин закусил губу, чтобы не вырвалось плохое слово, и схватил поводья всех трех лошадей. Васил и Мавроди лихорадочно принялись шарить рукой на поясе, где висели пистоли.
Вдруг позади послышался топот. В стороне от них вихрем промчался какой-то незнакомый крестьянин. Низко пригнув голову, он скакал, держа наизготове короткую белую палку, а за ним следом по снегу волочился конец веревки. Взлетев на холм, крестьянин осадил коня, спрыгнув на землю и бегом направился к яме, где был волк. Охотники следили за ним недоумевающими взглядами: они увидели, как он карабкается наверх, потом крестьянин пропал из виду, и вновь показался, чернея на фоне белого снега. Заметив крестьянина, волк забеспокоился, заметался, но потом затих. Крестьянин будто упал на землю, лицом к волку. В потемках трудно было разобрать, где зверь, а где человек. Охотники видели лишь огромный черный клубок, катавшийся по снегу.
Васил и Мавроди, держа в руках огромные черногорские пистоли, что было сил помчались наверх. В это время из ямы вылез крестьянин, держа в руках нечто огромное, и как мешок обрушил его прямо под ноги охотникам. Это был волк, крепко связанный веревкой, во рту его торчала толстая палка, чтобы зверь не мог кусаться. Палка тоже была завязана веревкой, лапы волка были скручены. Только длинный толстый хвост свободно лежал на снегу. Глаза блестели каким-то стеклянным блеском.
Потрясенные, Васил и Мавроди переводили взгляд с волка на крестьянина.
— Ты… ты что… как ты это сделал? — проговорил, наконец, Мавроди. — Как ты мог поймать его?
— А чего ж мне его не поймать? Что мне — смотреть на него?
Незваный помощник был низким, кряжистым, с широкими плечами и большой головой. Бросались в глаза толстые губы. Он провел пальцем по лбу и стряхнул пот, как это обычно делают крестьяне. Потом взглянул на волка и улыбнулся.