Знаете ли вы ваше первое слово? То, самое первое, которое позволило вам стать ближе к остальным людям? Мои родители не помнят его, а значит я потерял эту нить. Что ж, многие люди лишены её – или родственники больно забывчивы, или их заменяли чужие люди, или это первое слово не было произнесено по каким-либо другим причинам. В общем, вариантов немного – «мама», «папа», «баба», «деда», «дай» и тому подобное.
Некоторые дети начинают говорить раньше, некоторые позже, девочки обычно опережают мальчиков. Кто-то сразу начинает извергать поток фраз и предложений, забалтывать окружающих до полного изнеможения, а из некоторых слова приходится клещами вытаскивать. Бывают и такие случаи, что заговоривший ребёнок вдруг умолкает на месяцы, а то и годы. Я же хочу рассказать об одном удивительном и грустном случае, который произошёл с ребёнком по имени Николас.
Николас родился одиннадцатого апреля в семь часов утра. Роды прошли легко, и миру явился здоровый мальчик со светло-серыми глазами. Он весил три с половиной килограмма и сразу же начал издавать здоровый детский крик. Через несколько дней после всех необходимых процедур мать с ребёнком выписали, и новоиспечённый отец отвёз их домой.
Первое время всё шло прекрасно. Малыш просил есть, спал, улыбался и агукал. Он болел обычными детскими болезнями, доставлял родителям проблемы, как и все его сверстники и ничего особенного не проявлял. Его мать ушла с работы и каждый день в любую погоду упорно гуляла с коляской как минимум два часа. Ник постоянно простужался, но малыша только теплее укутывали и опять отправляли укреплять здоровье на свежем воздухе.
Он рос и развивался, обзаводился первыми молочными зубами, учился сидеть и ползать. Мамины новые подруги, такие же тёти с колясками, много болтали со своими детьми, и в свой срок те начали отвечать. Только Ник всё так же издавал младенческие звуки.
Доктор не обнаружил никаких отклонений и посоветовал просто ждать. Проходили дни, недели, месяцы, но в жизни мальчика ничего не менялось. Потом потянулись бесконечные больницы, частные врачи, даже экстрасенсы и маги. Ставились противоречивые диагнозы. Предполагали редкий и малозаметный дефект связок, психические заболевания, экзотические синдромы. Многих не смущало даже то, что Николас с удовольствием предавался обычным детским играм и в пятилетнем возрасте сам научился читать. Недолгая надежда на возможности письма провалилась – Ник старательно выводил буквы, не складывающиеся в слова. Его, классического флегматика любящего рисовать и строить в углу дом из кубиков, называли недоразвитым и странным. Родители скрепя сердце отдали Ника в специализированную школу.
Чтобы дойти до конца нашей истории вам надо больше знать об этой семье. Родители мальчика были небогаты, если не сказать – бедны. Отец, вспыльчивый и угрюмый, чаще ворчал и размахивал кулаками, чем работал. Мать, глупая чудачка, была до невообразимости скучна и легковерна, хотя сама любила приврать. Были в них, конечно, и положительные стороны, семья отнюдь не пропащая – но кто скажет, что счастливая? Этот мир населён разными людьми, и многие из них ведут немыслимую жизнь, сами не догадываясь об этом.
Николасу исполнилось семь лет. Он стеснялся своей ношеной растянутой одежды, которая досталась ему в наследство от подросших детей бесчисленных родственников. Ребёнок тянулся к ярким вещам, игрушкам, событиям – но почти всегда получал отказ. Он рыдал во время побоев, но быстро всё забывал и становился весел. Ник медленно соображал, но жадно впитывал в себя любую информацию. Понимая своё недостаток, он много раз пытался заговорить, но из его горла вырывалось кхеканье, чавканье, свист и визг – ничего похожего на человеческую речь. Жесты не сильно помогали ему объясниться, но всё же давали хоть какую-то возможность. В глубине души Ник по-детски не понимал, почему люди не выхватывают его мысли прямо из головы и причиняют так много боли.
В тот день на мальчика опять накинулся разъярённый отец. Он кричал, ругался, налился малиновым цветом и брызгал слюной. Быстро забывая тумаки и брань, ребёнок так и не смог к ним привыкнуть. На этот раз, чувствуя всю несправедливость и глядя в спину медленно удаляющемуся отцу, он произнёс своё первое слово.
- Свинья! – сказал Николас.
Услышавший это отец развернулся и отвесил ему хорошую затрещину.
Дальше в этой истории всё также много грустного, но уже мало удивительного.