В целом архитектурное образование представляло собой основную программу высшего образования, по окончании которой выпускник получал квалификацию и степень бакалавра архитектуры. На некоторых факультетах архитектуры обучение длилось пять лет, в Университете Мак-Гилла была шестилетняя образовательная программа, а после окончания университета выпускник работал три года в профессиональном бюро и становился лицензированным архитектором. Те, кто был заинтересован в дальнейшем обучении, могли получить степень магистра, но в то время для практической деятельности в этом не было необходимости. Со временем в США, а теперь и в Канаде, система изменилась. Сейчас чаще всего выпускник получает традиционную степень бакалавра – в области естественных наук, психологии, экономики, истории, философии, да чего угодно, – а потом поступает в магистратуру для получения степени магистра архитектуры.
В Университете Мак-Гилла, куда я поступил в семнадцатилетнем возрасте в 1955 году, на первом курсе факультета архитектуры программа включала преимущественно общеобразовательные предметы – английский, математику, физику и другие курсы по выбору. Архитектурный факультет в Университете Мак-Гилла был частью инженерного отделения, и это оказывало значительное влияние: архитектура рассматривалась с точки зрения строительства, а строительство требовало технических знаний во многих областях. Атмосфера в Университете Мак-Гилла очень отличалась от, скажем, Пенсильванского университета и других вузов, где архитектуру изучали на факультете изящных искусств.
Архитектурная школа Университета Мак-Гилла уже претерпела изменения: вместо погружения в традиции Парижской школы изящных искусств в ней стали ориентироваться на современную архитектуру и современные методы преподавания. Это произошло как раз перед началом Второй мировой войны, когда руководителем стал Джон Бланд. На многие элементы обучения явно повлиял Баухаус. К тому же в это послевоенное время женщинам наконец разрешили поступать и преподавать на этом факультете.
Глядя с высоты прожитых лет, я понимаю, что начал свой путь в архитектуре в удачный момент. К тому времени, когда я выбрал эту профессию (конец 1950-х), уже на протяжении двух поколений ее интеллектуальную и философскую основу составляло четкое понимание социальной ответственности. До появления современного движения[4] архитектура была элитарным занятием. Архитекторы работали исключительно для клиентов, у которых имелись деньги, и строили просторные виллы, дворцы, церкви, музеи. Современное движение, пионерами которого стали такие мечтатели, как Фрэнк Ллойд Райт и Ле Корбюзье, школа Баухаус и Амстердамская школа, открыло совершенно новую перспективу: его представители настаивали на том, что архитектура должна быть полезна каждому. Необходимо обеспечивать жильем широкие массы людей, а не только богатых, и рассматривать города как целостную среду, а не просто как место для нескольких грандиозных общественных зданий. Архитектура должна затрагивать инфраструктуру – такие вещи, как транспорт, оказание коммунальных и других услуг, – все, что охватывает и способствует совершенствованию общества в целом. Эти идеи были созвучны тем ценностям, которые я впитал в юности в Израиле.
Джон Бланд был элегантным человеком, который подарил миру элегантные здания. В мою бытность студентом он спроектировал здание мэрии Оттавы – модернистское здание, в котором отчетливо видно влияние Людвига Миса ван дер Роэ. Деловым партнером Джона Бланда был Шарль Трюдо, брат Пьера Трюдо, будущего премьер-министра Канады. Канадцы французского происхождения еще не были доминирующей силой в Монреале, хотя они составляли численное большинство среди населения города и провинции Квебек. Верхушка общества и бизнеса, в том числе и в области архитектуры, по-прежнему состояла из «белой кости» (англосаксов). В деловых кругах доминировали банки и корпорации, такие как Alcan и Air Canada, восходящие корнями к англоязычной части Канады.
Каждый архитектор моего поколения пережил то, что я называю «моментом Айн Рэнд»: архитектора воспринимали как самоуверенного всемогущего создателя, с особым пониманием Истины. Я прочел роман Рэнд «Источник» (1943) на ранних порах учебы в Университете Мак-Гилла и, помню, с большим волнением. Если вкратце, главный герой книги Говард Рорк – рэндовский архитектор-ницшеанец – стал моим идолом. Гэри Купер, сыгравший роль Рорка в фильме, только усилил мой энтузиазм, хотя я не мог представить себя Гэри Купером. Энтузиазм продлился недолго, по крайней мере в моем случае. Я понял, что Рорк был помешанным на себе нарциссом, не имеющим никаких благородных побуждений. Моим идеалом архитектора стала полная противоположность Рорка. Архитектура – это миссия, и у архитектора есть ответственность перед клиентами и перед обществом, которая выходит за рамки собственной персоны.
4
Современным движением называли тенденции модернизма в архитектуре первой половины XX в. Этот термин использовался самими представителями движения – архитекторами и теоретиками архитектуры, в отличие от принятого позже более широкого понятия «модернизм». –