Нас с Ниной связывала с Дэвидом Райнхартом незабываемая и глубокая дружба. Дэвид был, можно сказать, членом семьи. Помимо прочего, я надеялся поехать с Дэвидом в Индию, чтобы контролировать строительство Индийского института управления, и взять с собой Нину и Тааль. Но судьба распорядилась иначе. В начале 1963 года в Филадельфию приехал Сэнди ван Гинкель, который вернулся в мою жизнь с новостями: Монреаль планирует принять всемирную выставку. Намеченный срок – 1967 год. Ван Гинкель будет отвечать за подготовку генерального плана. Он спросил, вернусь ли я в Монреаль, чтобы возглавить команду, ответственную за разработку.
Пример наивности: сделанный мной в 1963 г. план города для палестинских беженцев, предполагавшийся к строительству рядом с пирамидами Гизы в Египте
Глава 3
Мир Habitat
Перешагнув отметку в полвека: Habitat’67 в Монреале в наше время
Под руководством Луиса Кана я погрузился в мир, тесно связанный с концепцией зданий, а также с ремеслом строительства. Под ремеслом я подразумеваю, что, помимо пространственного представления о том, как будет выглядеть здание, ты понимаешь и разрабатываешь процесс его возведения с учетом материалов, изготовления и сборки конструкции. Без такого погружения, пусть и недолгого, я никогда не смог бы возглавить группу молодых, не имеющих опыта архитекторов и реализовать проект Habitat’67, который теперь признан одним из наиболее трудных и технически инновационных объектов строительства своего времени.
Кан не был особенно рад тому, что я уезжаю из Филадельфии. И ему не очень понравилось, когда через полгода после отъезда я пригласил Августа Коменданта работать со мной над проектом Habitat’67. Комендант был проектировщиком строительных конструкций для большинства искусных проектов Луиса Кана, созданных им из бетона: лабораторий медицинских исследований Ричардса в Пенсильванском университете, Института биологических исследований имени Дж. Солка в Ла-Хойе и, позднее, Художественного музея Кимбелла в Форт-Уэрте, Техас.
В августе 1963 года наша семья сняла квартиру рядом с Университетом Мак-Гилла, в районе, который называли студенческим гетто. Ниже по улице нашим соседом был Леонард Коэн, тоже выпускник Уэстмаунта. Писатель Мордехай Рихлер жил на другой стороне кампуса. Монреаль бурно развивался, и в городе царило возбуждение по поводу «Экспо-67» – никто не называл это мероприятие его официальным названием «Всемирная выставка 1967 года». Волнение вызывало и то обстоятельство, что выставка была приурочена к столетию существования Канады как государства. Это был период неопределенности, как раз перед тем, как сепаратистские настроения начали серьезно сотрясать политику провинции Квебек, хотя брожение в сообществе канадцев французского происхождения уже ощущалось. Мэр Монреаля Жан Драпо был лидером со стороны французов и главной силой в развитии города. Драпо, лысеющий господин с темными усами и в массивных очках, культивировал образ популиста, и он действительно им был, хотя и имел склонность к дорогим вещам. «Уолт Дисней и Аль Капоне в одном» – так его называли. Монреаль был двуязычным городом двух культур, но в то время смешения в основном не было: англичане жили в западной части, а французы – в восточной. Город по-прежнему выполнял функции финансового и корпоративного центра Канады, которые сейчас преимущественно сместились к Торонто.
Жизнь в Монреале в начале 1960-х была волнующей, и казалось, что подготовка и планирование «Экспо-67» касаются всех и вся. Монреаль стал походить на водопой в джунглях, место, где безопасно собираются все виды животных, поскольку проектировать здания для выставки приехали знаменитые архитекторы со всего мира – Фрай Отто из Германии, Бакминстер Фуллер из США.
В своей новой роли я отвечал за два направления. Первое – работа вместе с Сэнди ван Гинкелем и командой над генпланом для «Экспо». Это был всеобъемлющий проект всемирной выставки, который включал планировку и подготовку самого места проведения, планы павильонов, схемы движения транспорта и пешеходов, степень интеграции с Монреалем. Второе направление моей работы, которое было неразрывно связано с первым, состояло в превращении идей, изложенных в моей дипломной работе, но существовавших пока только на бумаге, в настоящий проект – то, что не только будет построено, но и обретет жизнь благодаря людям. Эта вторая задача, которая привела непосредственно к появлению Habitat, не касалась генерального плана, а была связана с проектированием здания или группы зданий, которые стали бы эквивалентом одного из множества павильонов всемирной выставки, хотя их назначение совершенно отличалось от остальных. В команду, которую ван Гинкель собрал для разработки генерального плана «Экспо», входили следующие специалисты: я (руководитель группы); Адель Науде (Сантос), которая впоследствии станет деканом факультета архитектуры в Массачусетском технологическом институте и очень влиятельным преподавателем и практиком; Джерри Миллер, который окончил Университет Мак-Гилла и Гарвард; архитектор-урбанист Стивен Стейплз и ряд других.