Повернув направо, она направилась по заросшей тропинке к скрытой в тени беседке.
Войдя внутрь, она заметила Галена в кухонной зоне, оттирающего только что положенную плитку.
Подняв взгляд, он тут же увидел ее. На мгновение его глаза посветлели от удовольствия, и всё в ней вспыхнуло радостью.
Через секунду его лицо стало смертельно суровым.
— Какого чёрта ты здесь делаешь?
Чувствуя, будто она входит в ледяную бурю, она отвела взгляд, набираясь смелости. Посреди комнаты стоял новый стол для бондажа. Симпатичный, вырубленный из темного дерева и обитый кожей. Тот самый, который она видела в каталоге. Её челюсть сжалась от мысли, что они смогут использовать выбранное ею оборудование на других женщинах. Никогда.
И Мистер Угрюмые Штанишки не сможет нагнать на нее страх. Она уверенно поставила руки на бёдра.
— Прячешься? — спросила она, её тон был достаточно холодным, чтобы соответствовать общей атмосфере.
Он даже не моргнул в ответ.
— Тебе было сказано не приезжать в этот дом. Я хочу, чтобы убралась отсюда. Сейчас же.
Мечтай, приятель.
— Я пришла поговорить.
— Нет, — он направился к ней, и она не сомневалась, что он схватит её за волосы, чтобы оттащить к машине.
— Пошел к черту, — выругалась она не так уж и тихо и нырнула за скамью. — Если ты не хочешь говорить, можешь слушать. — Любимый дурак. — Теперь это мой дом. Вы с Вэнсом настояли на этом. Перевезли сюда все мои вещи. Впустили меня. И теперь, только потому что появилась опасность, вы меня выгоняете.
Его пальцы сжались на кожаной обивке, пока он обходил скамью по кругу.
— Потому что тебя могут убить.
— Тебе даже не хватило храбрости поговорить со мной об этом. Просто — «выметайся, Салли», — её голос дрогнул, когда она вспомнила боль, которую испытала из-за них.
Под тонкой белой футболкой мощные плечи Галена были скованны напряжением. Его угловатая челюсть была сжата.
— Вэнс не был нежен с тобой, Салли, прости меня за это.
На мгновение в ней вспыхнула надежда.
— Это верно, но…
— И сейчас, когда я извинился, тащи свою задницу обратно к Габи.
— Нет. — Эй, если он может использовать односложные предложения, то и она тоже. Просто чтобы донести свою точку зрения, она добавила: — Я живу здесь. И сейчас я пойду в свою комнату.
Как только она развернулась, его брови сошлись в прямую темную линию.
Салли успела отойти на два шага от двери, прежде чем он дёрнул бесёнка обратно в беседку.
— Ты поедешь обратно к Габи, — его пальцы сжались на её плечах, и он встряхнул её. — Здесь для тебя небезопасно.
— Для вас здесь тоже небезопасно, мистер Крутой Агент ФБР, — она поняла, что повысила голос. — Я никуда не пойду, если ты не сделаешь то же самое.
— Это моя работа.
— Нет, тупица, это место, где ты живёшь! — Судя по ошеломленному выражению его лица, она, должно быть, прокричала это. Салли махнула в сторону комнаты. — Это похоже на офис в центре города? Нет, не похоже.
Мускул на его щеке задёргался, и его хватка на плечах стала болезненной.
— Салли, брат Сомерфельда хочет отомстить. Он уже убил двух копов и их семьи. Он…
— Я знаю, Гален. Всего шесть человек, если считать женщину из хижины, — она поджала губы. — Вообще-то, я думаю, именно он устраивал все поджоги. Хотя Ассоциация развернула деятельность по всей стране, случаи с поджогами были сосредоточены в северо-восточной части. Если ты посмотришь на карту, которую я сделала, ты…
— Что за карта?
— О, ты действительно думаешь, что я не смогу получить информацию, которую хочу?
— Чёрт, я забыл, с кем говорю, — его руки слегка расслабились. — Тогда ты знаешь…
— Я знаю, что он никогда не покидал северо-восток. Он умный, но безумней, чем бешеный пёс. Я знаю, здесь не на сто процентов безопасно, — она обхватила пальцами его запястья. — Я также знаю, что люблю тебя. Я принадлежу этому месту.
— Блять! — он отошёл от неё и с силой ударил кулаком по стене.
Серьёзно? Она думала, что такое случается только в фильмах. Он реально пробил дыру в стене, которую она так долго красила.
Он пробил ещё одну дыру и, наконец, развернулся к Салли лицом.
— Я не допущу, чтобы ещё одна женщина погибла из-за меня. Из-за моих поступков.
Его гнев угрожал её раздавить, как ураган сухую кукурузу. Её спина врезалась в дверь от его напора.
— Ты уедешь отсюда и будешь держаться подальше от этого места.
— Навсегда? — прошептала она. Когда горе омрачило его взгляд, она поняла, что этот бардак пробудил все его кошмары… и этот идиот планировал насовсем вытолкнуть её из своей жизни. — Но ты любишь меня.
— Это. Не. Важно.
— Это не неважно, — она бросилась вперёд, пнула его ящик с инструментами и ударила Галена в грудь изо всех сил, получив хотя бы удовлетворение в виде его ворчания. Ой! Она сломала себе большой палец? — Ты просто напуган.
На автомате он хотел было начать отрицать — весь такой из себя крутой парень — но, в конце концов, кивнул.
— Да. Я не переживу, если тебе навредят.
— вместо этого ты собираешься разбить мне сердце, предварительно вырвав его из груди? — она ударила Галена снова и втянула воздух из-за вспышки боли.
Он схватил её запястье и притянул ближе к себе.
— По крайней мере, ты будешь жива.
— Если я жива, я хочу жить полноценно. Я не могу существовать внутри глухого кокона, Гален, — она смотрела ему в глаза. — Думаешь, ты единственный, кого волнует смерть любимого человека? У кого есть кто-то, кто может умереть? Из-за поступков, совершенных в прошлом?
На его лице отразился шок, когда он понял, что она говорит о своей матери.
— Салли…
— Ты можешь оставаться в своём коконе, пока он не сожмет тебя, изничтожив в пыль, — она раскрыла ладонь. — Но я хочу расправить крылья и любить. Ты работал со мной, чтобы убедиться, что чувство вины не управляет моей жизнью. Но сейчас ты сам нуждаешься в помощи.
Его челюсть осталась крепко сжатой.
— Я так сильно тебя люблю, тупица, — она сделала последний шаг навстречу, слова давались ей легко. Да, теперь она могла просить. — Позволь мне остаться. Пожалуйста.
— Будь все прокляты, — пробурчал он под нос и притянул Салли в свои объятия.
И это ощущалось так, будто она вернулась домой.
Но через минуту он вновь строго обратился к ней:
— Но ты будешь…
— Нет.
— Возможно, только на…
— Нет.
— Мы с Вэнсом шлёпаем сабмиссивов, которые говорят «нет», — прошептал он.
— Хорошо.
Потому что она должна быть здесь, в зоне их досягаемости, чтобы они могли её отшлёпать. И именно тут она намеревалась и остаться.
Гален подтянул её вверх и поцеловал в шею, прежде чем покачать головой.
— Я люблю тебя, но даже ты не можешь оказаться в центре расследования ФБР. Из-за тебя нас уволят, зверушка.
Ох. Об этом она не подумала.
— Возможно, твоё увольнение пойдёт всем на пользу.
Иисусе, возможно, так оно и было.
— Я бы предпочёл, чтобы это было моим решением, спасибо, — сказал он сухо. — Так что мы поговорим. Но если полиция Нью-Йорка не возьмёт Сомерфельда в следующий час, ты уедешь в безопасное место.
Она посмотрела на него. Нет, он был непреклонен, но неразумность в его словах исчезла. Он опирался не на старые страхи, а на логику. И она могла с этим жить.
— Договорились.
Стоя у задней двери, Вэнс пытался вслушиваться в происходящее за стенами. Они с Галеном установили отличную звукоизоляцию в беседке, он едва мог слышать доносящиеся изнутри крики. А теперь ничего.
Он надеялся, что они справились с бурей. Возможно, Примирительный секс. Он усмехнулся, почувствовав, что начал твердеть. Если повезёт, через минуту или две им позвонят и сообщат, что в Нью-Йорке задержали Сомерфельда. Если все произойдет именно так, победа будет за ними.
Если полиция Нью-Йорка не позвонит, бесёнок будет возражать. Ему придётся накачать Салли и загрузить в машину.