8
... Антон обнаружил себя сидящим за столиком с бокалом коктейля. Когда-то мама говорила, что алкоголь это тоже трясина. Но рядом Друг. Настоящий. Спасет. Не так, как Макс, а от души, потому что хочет спасти...
Нет, Антон все же не стал говорить о том, что хотел столкнуть Макса в болото, тем более, это было секундное помутнение, ну его в болото, но подробно доложил, что с детства в неоплатном перед Максом долгу, что когда-то тот выручил его еще в школе (как именно, Антон не стал уточнять), но во всех деталях рассказал, как тянулся за лягушкой и свалился в болото.
- Тоже мне, Иван Царевич! - расхохотался Олег. - На фиг тебе сдалась эта лягушка?
- Не знаю, - солгал Антон, - глаза красивые очень.
- А, - подмигнул Антон, - хотел, чтобы стала царевной, а поцеловать не успел. Ушла в трясину красавица.
- Целовать царевен - это по твоей части, - не остался в долгу Антон.
- Судьба - изощренная стерва, - философствовал пьяный Олег. - Ни за что не позволит отплатить той же монетой, зато потребует благородства в чем-то другом. Ведь как было бы просто, если бы тонул не ты, а Макс, а ты протянул ему руку. И все! Ты уже не должник. Никто никому ничего не должен.
А так, получается, Макс Орлов вроде как твой персональный ангел-хранитель. Мне он, кстати, тоже никогда не нравился. Показушник он, твой Орлов.
- Да почему же он мой? - пьяно рассмеялся Антон.
- Ничего ты ему не должен, - подытожил Олег. - Тоже мне спасатель! Не оградил болото на своем участке, что по сути вообще расценивается как преступная халатность. Еще и на камень посадил приманку-лягушку. А если бы ее хотел взять не ты, а какой-нибудь ребенок?
- Чужое брать нехорошо, и даже ребенку, - заступился вдруг за Макса Антон.
- А если ребенок совсем еще кроха и не знает, что лягушка на камне - чужое, и что вообще она неживая.
- Не знает, - согласился Антон.
- То-то и оно, если бы он не создал опасность, ты бы не попал в беду, и ему не пришлось бы тебя вызволять. Получается, цепочка его поступков и привела к тому, что ему пришлось тебя спасать.
- Скажи еще, что он этого добивался, - глотнул коктейль Антон.
- Не берусь утверждать обратное. Есть люди, которым нравится чувствовать себя этакими суперменами за счет других. Как мой тесть, например. Мой бывший тесть, - поправился Олег. - Все кругом ему чем-то обязаны, а он весь такой из себя крутой перец, Большой Босс, шкаф с баблом, решает, кого казнить, кого помиловать. И ждет, что за это ему воздастся благодарностью, восхищением, не знаю, чем еще... Раздражает когда напоказ.
- Вот, - сложилась мозаика в мозгу Антона. - Напоказ и ждут, что их за это похвалят или что-то другое дадут взамен.
Макс ждет взамен, что Антон забудет Юлю и заставит ее забыть его, Антона.
Интересно, как, если Юля любит...
- Да с чего ты взял, что она тебя любит, - вклинивался во внутренний монолог кто-то другой, кому Антон был не очень-то рад, и кто в последнее время все чаще стал разговаривать голосом Макса. - Любила бы, не выбрала бы другого, - взывал к разуму беспощадный.
- Но - лягушка.
Она подарила лягушку, словно раз и навсегда обозначила стрелой увязшую во времени точку, где она, Юля, все еще мучается выбором, не зная, кого предпочесть. Так ведь бывает, когда любят сразу двоих, тем более они с Максом такие разные и каждый по своему интересен Юле (лягушка тому подтверждение), а значит, выбор не был легким и, может быть, она мучается и сейчас, хочет, чтобы рядом были оба. А Макс, конечно, не хочет. Потому завел в трясину и спас.
- Слушай, здесь что собрались одни наркоманы?
- Почему сразу наркоманы? Просто люди пришли отдохнуть. Какой-то ты, Антон... несовременный, - нашел определение помягче Олег. - Столица таких не любит.
- Послушай, - вскипел Антон, - столица сама разберется, кого она любит, а кого и не очень.
- Да уж, непостоянная... Меня она, уж точно, разлюбила.
- Москва?
- Ирка. Моя-то лягушка, представляешь, ушла от меня к шоферу. Нашему, в смысле, ее, личному водителю, дураку этому. Я ведь тебя хорошо понимаю, у меня с тестем почти такая же история. Он мне все - квартиру, машину и дочь. И должность, и всю Москву впридачу. А мне все время так и казалось, что он заглядывает мне в глаза и так и хочет спросить "чем же ты, собака, отдавать мне будешь?" И теперь, когда эта семейка так со мной поступила, мне, представь себе, с одной стороны, да, обидно, а с другой - все, тестюшка, я больше тебе не должник. Капай на мозги другому, шоферу этому. Дура все-таки Ирка, могла бы и получше найти, не так бы было обидно... Я ж ее, дуру, и правда, любил, а этому не она нужна, а машина, квартира, Москва...
- Откуда ты знаешь? Шоферы тоже всякие бывают...
- Это да, но на этого достаточно раз взглянуть, чтобы все понять. Типичный Иван Царевич, глазки такие наивненькие.
- Точнее, Иванушка Дурачок, - поправил друга Антон.
- Это я и собирался сказать.
- Царевны любят дураков, а дуракам всегда везет, - подытожил Антон.
- Точно. За это стоит выпить.