Не каждый день венчается радугой. Была бы и она семицветная, если бы не он, орёл, красавчик, гордость своих родителей и школы Максим Орлов.
Одна фамилия чего только стоит, не то обещает, не то обязывает. Это вам ни какой-нибудь Антошка Трухин по прозвищу Труха, а часто просто Рыжий. С такой фамилией как будто сама судьба велит быть козлом отпущения. Антон как будто притягивал к себе насмешки и неприятности.
А Максима одноклассники, само собой, прозвали Орлом. И вот уж, действительно, невозможно было представить, что когда-то у них будет на двоих одна любовь.
...Антон часто становился предметом насмешек, одноклассники могли взять его портфель и пустить по кругу или спрятать тетрадь с выполненным домашним заданием. Пусть поищет и доказывает учительнице, что решил задачу.
Дети порой бывают жестоки.
Он, конечно, не плакал при всех, но часто убегал куда-нибудь за школу, где никто не видит, и там уже не сдерживал слез. И мечтал, что станет сильным, очень сильным, как Макс Орлов и даже сильнее.
Орлов и положил неожиданно конец страданиям Антона...
- На, лови! - портфель опять летал по кругу, прямо в руки Максу.
Он ловко поймал служившее мячиком и просто протянул Антону.
- На, держи, мы не со зла, в шутку.
С тех пор Антона никто не обижал, Макс же, словно желая утвердить в классе мир раз и навсегда, иногда как бы невзначай похлопывал Антона по плечу, многозначительно обводя при этом взглядом класс: "Все видели? Кто тронет, будет иметь дело со мной", - молча поводил бровью.
Антон же почему-то совершенно не радовался этой неожиданной опеке; она была едва ли не тяжелее, чем насмешки одноклассников.
Тем не менее, так было спокойнее жить в стае сверстников, проименованной буквой "Б".
К 10-му "Б" классу благодарность к Максу Орлову стала привычкой, но к восхищению одноклассником примешивалось что-то нехорошее, хоть Макс и привык называть его другом.
2
Самая красивая - для девушки титул куда более почётный, чем "самая талантливая" или "самая умная", хотя, конечно, талантливые и умные могут с этим поспорить.
Собственно говоря, это очень большая ответственность, когда все мальчишки в классе... во всяком случае, добрая их часть... не у всех же идеальный вкус, и должен же кто-то достаться той же Ирке Мезенцевой, ведь лучшая подруга как-никак.
Да, ведь этот образ (не Иркин, разумеется) они пронесут через всю оставшуюся жизнь, и никуда он не денется, никогда никакие ветра и житейские бури, даже те, которые оказываются сокрушительными для семейных лодок, ей, Юленьке Михайличевой, не страшны, потому что образ самой красивой девочки в классе остается с выросшими мальчиками как эталон, и с этой меркой они подойдут и к будущим подругам и будущей жене. Не всем же посчастливится взять в жёны Юленьку собственной персоной...
3
Весь мир Антон делил на две половины. На одной половине - мама, а другой он доверял не вполне.
Женщина, вырастившая сына одна, для любящего сына больше, чем мать-героиня, больше, чем просто женщина.
Она - богиня, идеал и ни одна другая девушка с ней не сравнится, тем более по моральным качествам. И ни одна не будет любить его так, как мама.
Однажды мама даже преподала сыну урок честности, жестокий, но запоминающийся.
...Антон мечтал о санках, больших, с высокой спинкой и длинными полозьями.
Таких, на каких можно кататься вдвоем и втроем и даже, если потесниться, вчетвером.
Он думал о них ночью и днем, даже видел во сне.
А однажды, когда они с мамой проходили мимо магазина, увидел точно такие же санки, которые были ему так нужны, просто необходимы.
- Такие ты хочешь? - весело спросила мама.
- Да, - грустно ответил Антон.
- А давай возьмем эти? - неожиданно предложила мама.
- Как это "возьмем"? - не поверил Антон.
- Просто возьмем и убежим с ними... - стал заговорщицким голос мамы.
- Но это ведь чьи-то санки...
- Не будет бросать без присмотра свои вещи...
Два мальчика, Хороший и Плохой, боролись в душе Антона.
Хороший говорил: "Нет, так нельзя".
"Раз мама говорит, значит, можно", - тут же находил оправдание поступку второй и вкрадчиво добавлял. - Надо ведь всегда слушаться маму".
- Надо, - соглашался Хороший.
- Ну же! - подстрекал Плохой.
- Не знаю, - замялся Антон и уточнил, чуть не плача, - значит, если он оставил санки без присмотра, получается, он будет сам виноват, если мы...
- То есть как это сам виноват? - стал вдруг строгим голос мамы. - Разве можно брать чужое? Мальчик придет, не найдет свои санки и будет плакать. Разве это хорошо?
- Нет, - заплакал Антон и оттого, что был готов поступить так плохо, и оттого, что стало жалко незнакомого мальчика.