- У моей мамы день рождения в феврале.
- Маки люблю, - весело взглянула на насыпь в красных пятнах, - но если их сорвать, быстро завянут. Стебельки тоненькие совсем, а головки тяжелые. И дня не простоят в вазе. Пусть лучше растут.
- Значит, ты разводишь орхидеи? - почему-то это открытие удивило Антона так, точно Маша сказала, что прилетела с другой планеты.
- Да. И что здесь такого? Многие разводит орхидеи. Здесь, конечно, есть свои нюансы. Орхидея - капризный цветок, если что-то не по ее, вянет моментально.
Одна моя знакомая, тоже занимается орхидеями, научила меня давать им имена и обязательно разговаривать с ними. Когда никто не слышит, разумеется, - засмеялась Маша.
- О чем же ты с ними разговариваешь? - усмехнулся Антон. Забавная эта Маша и странная немного. Художница, словом.
- Сегодня я рассказывала им о тебе, - призналась Маша.
- И что же ты им обо мне рассказала? - поддержал игру Антон.
- Спросишь у них сам... Знаешь, мне нравится, что с тобой можно разговаривать на своем языке, не бояться, что тебя посчитают глупой или странной.
13
Скрупулезно, как ревнивая соперница, используя старые связи, Валькирия Андреевна навела связи о ней, об этой Маше и вынесла вердикт "не подходит".
Антону нужна девушка другая. Такая, как Юля.
Юля. И никто другой.
- Очень легкомысленная, - взлетели вверх брови. - Сразу видно, прожженная.
- Знаешь, Антончик, из всех твоих девушек, мне больше всего нравилась твоя первая девушка... Юля...
Взгляд Антона стал почти умоляющим, но мать в этот раз наотрез отказывалась понимать невербальный язык.
- Красивая. Умная. Из хорошей семьи. Ровня тебе. Не знаю, почему у вас тогда не вышло, - как-то очень уж отчетливо пожала плечами. - Кто не совершает в молодости ошибок?
Антон опустился в белоснежное кресло. Почувствовал вдруг что очень устал, и на работе, и вообще... Почему-то вдруг захотелось спросить, безо всяких предисловий, просто спросить "кто мой отец?".
- О чем ты задумался? - взгляд матери пытался проникнуть в мысли сына.
- Так, ни о чем, - уперся взглядом в хрустальную вазу на столе, в которой давно уже не было никаких цветов.
14
Филин ухнул и замолчал, словно хотел спросить "Зачем ты снова здесь?" на птичьем своем языке, но понял, что бесполезно.
Антон и сам не знал, зачем.
Зачем ему, живущему на двадцатом этаже лубочное это счастье? Пусть играют в него одни!
Антон сделал было шаг обратно в сторону автомобиля, но его остановила мысль, что если он и проявит решимость, все равно в машине что-то заглохнет или сломается. Чувство, не поддающееся объяснению. Мистика.
Сначала нужно сделать то, зачем он приехал на болото.
Обняв себя за колени, сел ждать. Вспомнил вдруг, что где-то видел такую фигуру, она называлась "Одиночество".
Где-то считала кукушка года.
- Кукушка-кукушка, - хотел было попросить Антон, но прежде, чем произнес "сколько мне осталось?", эхо разнесло по лесу "кукушка", а Антону в этом гуле отчетливо послышалось "лягушка".
"Лягушка, лягушка, сколько мне осталось?"
Смешно. Но раньше здесь не было эха.
Или все-таки было?
- Лягушка-лягушка! - крикнул Антон еще громче, не сразу даже поняв, что хочет, чтобы Макс услышал и пришел. И он, Антон, столкнет его в болото и спасет.
И они станут просто друзьями. Веселиться, пить на брудершафт, как с Олегом. Никаких тебе обязательств.
Лягушка удивленно таращилась с камня.
Та самая или уже другая лягушка?
Нет, наверное, все же другая, а та преспокойно сидит себе на дне болота.
Да, а есть ли у болота дно?
Антон даже почувствовал, как от мыслительного напряжения мышцы шеи легли бороздами на лбу.
Наверное, есть, иначе болото проступало бы сквозь магму на другой стороне земного шара.
"Лягушка, лягушка, сколько мне осталось?"
- Что ты здесь кричишь? - ответило эхо голосом Макса.
Нет, ответил сам Макс.
Совсем не удивлен, увидев Антона, точно ждал его здесь.
- Юля сделала, - кивнул на лягушку, хорошо, не добавил при этом "моя", опять, стало быть, пожалел...
- Слушай, - голос Макса вдруг стал раздраженным с строгим. - Зачем ты сюда опять приехал? Ради Юльки моей, да?
- Никакая она не твоя, - ответил Антон голосом Макса.
- Не моя, говоришь? А чья же тогда? Может, твоя? Уезжай отсюда по-хорошему. Уезжай и больше никогда не возвращайся, - приказал Макс голосом Антона. - Иначе...
- Иначе что? - невозмутимо спросил Антон голосом Макса.