- Какой там птицей? - махнул рукой Антон. - Точнее, белкой, причем, в колесе. Крутишься-вертишься, ни праздников, ни выходных, к матери еле выбрался. А остановиться тоже не можешь, потому что не можешь иначе.
Антону вдруг стало обидно за себя, что он так разоткровенничался со своим заклятым другом и закадычным врагом, и он добавил:
-За все в жизни нужно платить. Хочешь сделать карьеру, будь готов и вкалывать.
- Я тебя понимаю, - похлопал Макс по плечу. Антон сделал шаг вперед, едва не угодив в болото, но, возможно, именно этого и добивался Орлов. Еще один такой дружеский толчок и поминай, как звали. И куда только смотрят надзорные органы?
Антон застыл на скользкой еще от недавнего дождя земле с неподвижностью дерева, всеми мыслями прорастая в спасительной почве и готовясь в случае чего нанести Максу ответный удар.
Не останется даже следов. Кто найдет тело в трясине?
Болото было мрачновато каким-то сказочным. Кажется, вот-вот и заухает филин, коснется крылом. Деревья скрипят, тоже в сговоре с Максом Орловым. Чьи-то тени... Ах да, их с Максом и...
- Так и знала, что найду вас здесь, - звонкий голос Юли. - Антон, не стой на краю. Там дальше уже начинается трясина, совсем незаметно. Надо было нам уже давно оградить ее, к нам же и с детьми приезжают, и Ариша скоро подрастет.
- Наша дочь, - пояснил Макс. - Сейчас у моих родителей, пока мы здесь все не достроим.
Значит, их трое...
...На столе дымились зразы с грибами и семга, запеченная в фольге. Картофель на гарнир. Салатики. Текила.
- Приготовила на скорую руку, - оправдывалась Юля. - Как говорится, чем богаты...
- Да ладно тебе прибедняться, - не то в шутку, не то всерьез обиделся Орлов. - Нормально живем, не лучше и не хуже других.
- Текила настоящая, - исправилась Юля. - Американец один подарил.
- У вас, значит, и иностранцы останавливаются?
- А как же?.. Американец - байкер в наколках, на мотоцикле полсвета объехал. У нас он, кстати, несколько раз останавливался. Маша английский знает не очень, а он, когда в первый раз приехал, в ресторане никак не мог объяснить Маше, чего хочет. Наконец стал облизывать палец. Маша с круглыми глазами бежит ко мне, рассказывает... Приходим в ресторан уже вдвоем, а он смотрит на меня голодными глазами и повторят "айс крим". Июль, было жарко.
- Мороженное, - говорю Маше.
-Какое? - бросилась к холодильнику.
- Давай уже обычный пломбир, - иначе так мы могли долго объясняться.-
Американец был так доволен, что его поняли, наконец, что подарил мне текилу, а Маше свой шарф, мужской, но красивый, в скандинавском стиле.
- Зачем ему в июле шарф?
- Ехал дальше в сторону Севера, путешествовал по России, боялся русских морозов, наверное, - засмеялась Юля.
- Немцы к нам приезжают, - Макс снова был невозмутим и доволен собой и жизнью. - А одна пара, пожилые уже, Эльза и Герхард даже несколько раз. Хорошо у вас, говорят.
Ночью Антон, разумеется, не мог уснуть, хоть Макс и Юля уверяли в унисон, что спится здесь отменно.
- Некоторые приезжают сюда специально, чтобы поспать. А кто-то говорит "разбудите пораньше", а утром "нет, спасибо, я, пожалуй, лучше посплю". И отменяет встречу по телефону.
Нежный голос Юли звучал по-прежнему в ушах. И хотелось продлить этот день. Длить и длить, отдаляя новое утро...
Как тараканы в щели, лезли в голову разные темные мысли. И если тараканов можно отравить, то что делать с этими пришельцами?
Мысль о том, что где-то рядом Юля и Макс спят в одной постели, совершенно изводила.
"Нет, конечно же, в разных", - утешал Антон сам себя, не имея, впрочем, на то никаких оснований, кроме собственных домыслов.
Макс как будто специально оставил его помучить, заставил смотреть на собственное счастье с Юлей.
Нет, спят они, конечно, в разных комнатах.
Как приведение, Антон вышел из номера под утро. Долго прислушивался к храпу Макса, доносившегося с конца коридора, а когда гадать "вместе-не вместе" стало невыносимо, хмуро выскользнул во двор.
Нет, Макса бы он, конечно, не убил, не задушил подушкой, хоть тот недавно и чуть не столкнул его в болото. Да и Юлю жалко. Будет плакать. Наверное.
Антон не заметил, как вышел на улицу, а потом как преступник на место преступления, как есть в одних трусах, снова поплелся к болоту. Мистическое место так и тянуло его. Заговоренный какой-то камень - не иначе. И эта лягушка на нем. Ее касались руки Юли...
Никогда еще Антон не брал чужого за всю свою жизнь. С детства мама приучила к мысли, что любая кража, не важно, большая или маленькая - это плохо и по сути не важно, взял ли ты карандаш или ограбил банк. Не твое. Чужое. Значит, не трожь. А что бы сказала мама, если бы узнала о том, что накануне ее сын, ее гордость помышлял присвоить себе чужую жену, не просто чужую, а лучшего некогда друга?
Друга ли? Ведь Макс хотел убить его, и только после этого он, Антон, хотел убить Макса. Нет, не то чтобы задушить или утопить, но если бы вдруг Макс, нападая этой ночью на него, оступился и упал в болото, он, Антон, не стал бы вытаскивать его. Сам виноват.