Гость принёс бутылку шампанского, бутылку водки, какие-то бразильские конфеты и кучу консервных банок. В общем, всю эту снедь я выставила на стол и мы побыстрее выпили по рюмке, чтобы снять колотун и волнение от встречи.
Чего не отнять у Макса, так это того, что он никогда много не пил. И сейчас за весь наш разговор он пригубил водки всего грамм сто. Я же, чтобы унять дрожь, приговорила бутылку шампанского. Наверное, стресса от нашей встречи я получила больше, чем он.
Выяснять, почему он меня тогда бесцеремонно бросил, я не стала. Видимо, не подошло подходящее время, хотя узнать, почему он так со мной поступил, мне очень хотелось.
Не стала я спрашивать и про его бразильскую жену. Не хотела казаться обиженной, ведь сейчас он женат на ней, а не на мне, поэтому разговор касался нейтральных тем: жизни в Бразилии, и действительно ли там так много обезьян, как мы об этом знаем.
В общем, разговаривая и смеясь над всякими казусами, мы не заметили, как опустилась ночь. Невооружённым глазом было видно, что Максиму не хотелось уходить, а чего хотелось мне? Хотелось, чтобы он ушёл или чтобы остался? И вообще, в тот момент я думала совсем о другом. Я думала о том, кто придумал это прощание, где нужно обязательно целоваться?
Я думала об этом уже целых пять минут, потому что целых пять минут мы стояли с Максом в прощальном поцелуе. Оказывается, его губы совсем не изменились, такие же мягкие и сладкие.
Ещё до встречи с ним я говорила о себе, как о зрелой женщине, которая уже никогда не растает от поцелуев. Целовал же меня Венька, и что? Растаяла я? Конечно, нет. Тогда мне казалось, что моё сердце никогда не ёкнет в ответном порыве. Как я ошибалась! Оно ещё как ёкнуло! Вроде и не было пролетевших пятнадцати лет, и нам снова по тридцать пять.
В тот момент я забыла обо всём. И о том, что он должен помучиться, ведь мучилась же я, и что дважды в одну и ту же реку не вступают. Но это был уже третий раз, и был он прекрасен.
В общем, бестормозной мой характер имел своё подтверждение. Какие там тормоза, когда кругом голова. Когда я много лет не была в объятиях настоящего мужчины. Мужчины, который мне нравился. А то, что Максим мне не безразличен, я это поняла сразу, как только он ко мне прикоснулся.
В общем, почти неделю я нахожусь на тайном положении. Никто не знает о моих ночных свиданиях. Никто: ни Марыся, ни Подлива. Но как мне это нравится!
Наверное, тот кайф, который я испытываю от тайной своей жизни, написан у меня на лице, иначе как понять своего начальника, который на днях, проходя мимо меня, заметил:
- Василиса Романовна, а Вы всё хорошеете!
Я бы не обратила на него внимания, мужики, они все делают комплименты, но не всегда эти комплименты правдивы, если бы не Сашка и не Марыся.
Подруга сразу заподозрила неладное.
- Колись, - прижала меня Подлива вчера на обеде, - хахаля завела?
- С чего ты взяла? – сопротивлялась я, правда не очень естественно. Ну, не умею я врать.
- Да у тебя лицо светится, глаза горят, и не ходишь ты, а летаешь, словно на небесах, - улыбнулась Сашка. – Давай, признавайся, как его зовут?
- Отстань, - отбивалась я от подруги, - у меня никого нет и признаваться мне не в чем.
Но, если от Сашки можно было легко отбиться, то от Марыси отстать непросто. У моей дочки хватка как у удава. Она если захочет чего-либо добиться, то сделает это, не прилагая особых усилий. И как ей так удаётся, ума не приложу.
В общем, осаду я держу с двух сторон, но чувствую, что долго не продержусь. И не потому, что мне нравятся тайные свидания, а потому, что гложут меня сомнения, и нужно ими поделиться.
У Макса в отношении меня огромные планы. Оказалось, что он давно не женат, и никакой полногрудой и толстопопой бразильянки в его жизни нет.
- Понимаешь, - объяснял мне Максим, - мне нужно было тогда вырваться. В Бразилии друзья для меня держали место главного хирурга в местной больнице. Они же и подыскали вариант с фиктивным браком.
- Ну, почему ты мне об этом ничего не сказал? – возмущалась я. – Бросил на пятнадцать лет. А если бы я тут замуж опять вышла?
- Ты же не вышла, - улыбался Макс.
- А почему потом ничего о себе не сообщил? – допытывалась я.
- Понимаешь, сразу не до того было. Чужая страна, чужие нравы, опять-таки, работа. Это уже потом, спустя некоторое время, я ушёл из государственной клиники и открыл свою, частную. Местные красавицы очень любят пышную грудь и высокие ягодицы, так что, мой опыт в косметической хирургии там высоко ценят. Я твёрдо стою на ногах, у меня приличный заработок, и здесь, в Украине, я богат, как Крез, - рассмеялся Макс над своей шуткой, и уже серьёзно добавил: - Хочу забрать тебя с собой.
- Куда? – опешила я от такой новости. Не прошло и пяти дней, а мне уже делают предложение, или как?
- В Бразилию, - Максим не понимал моего вопроса. Ведь для него это было очевидным.
- К обезьянам? – опять добавила я несуразицу, чтобы оттянуть время для ответа.
- Мне сейчас не до шуток, и мне действительно хочется, чтобы ты поехала со мной в Бразилию, - обиделся жених. После таких слов я теперь смело могу его так называть.
В общем, я ничего не ответила, свела весь этот разговор к поцелуям, потом к постели, и в итоге, Максим удовлетворённый спит, а я в три часа ночи бодрствую и мучаюсь сомнениями.
Да, мне очень хорошо с эти человеком. Мы можем беседовать часами и не надоесть друг другу. Мне интересно его слушать, а рассказчик он талантливый.
Мне нравится Макс в постели. Он совсем не изменился, такой же сильный, как и в молодости. Я снова, как и много лет назад, оказалась в объятиях великолепного любовника.
И что? И ничего! Дальше слов «мне хорошо», «мне нравится» и «мне интересно» я не двигаюсь. Я чувствую, что со мной происходит что-то не то. Я не ощущаю той любви, какую знала. Мне приятно, и достаточно. Может с годами мои требования к чувствам изменились? Может я сама изменилась? Согласна, тогда какая должна быть любовь, если эта не любовь?
Я поймала себя на том, что мне не чуждо тщеславие. Да, когда Максим меня бросил, я сходила с ума, так мне было больно. Наверное, тогда рана моя просто затянулась, а не пропала совсем. Иначе, как объяснить, что сейчас я тащусь от ощущения полной победы над ним.
Теперь рана пропала совсем, и меня распирает от гордости, ведь в итоге, рядом с ним оказалась я, а не темнокожая бразильянка. Я уличила себя в тщеславии, но расстроенной от этого не была. Расстроенной я оказалась совсем в другом. Мне вдруг стало понятно, что своё тщеславие я приняла за любовь. А в чём между ними разница? И от того хорошо, и от этой.
Я смотрю на вечную Луну и думаю, может, ну её к лешему, эту любовь. Ведь живут же миллионы женщин без любви, проживу и я. В конце концов, Макс мне нравится, и даже очень, так чего мне ещё надо? Марципанов?
Буду жить с Максимом, будут и марципаны, уговаривала я себя снова и снова. Уж в ком в ком, а в нём я уверена на все сто процентов. Мужчина он не жадный, даже щедрый, к тому же меня любит.
Ладно, с этим нужно не раз переспать и не раз подумать. И, наверное, собрать совет в лице Марыси и Сашки. Без них нельзя. Без них не обойтись. Так, решено. Ну, у кого тут тёпленький бочок, где я могу уютно переспать?
26 марта, суббота, 22 часа вечера: Конь в яблоках, конь серый, как мечта моя, конь смелый.
Мир изменился радикально. Раньше, когда я была девушкой, мы встречались с парнями просто так, без всяких подарков, как говорится – по любви.
Я не помню ни одного случая, чтобы мне хоть что-то дарили. В кино водили, это да. В кафе кофе с шоколадкой покупали, ну, ещё мороженое. В транспорте могли билет купить, и всё. Никаких чулок, колготок, а тем более лифчиков или колец.
И воспринималось это нормально. Наоборот, если какой-то парень дарил девушке чего-то больше, чем букет гвоздик, мы, глядя на такие ухаживания, кривили губы и обзывали её алчной. В нашем понимании непорядочным было принимать от ухажеров подарки.