— …он сам виноват… странный… убили… Ничего не понимаю.
— Я же говорила, что он с мафией связан…
Знакомый голос, уж не Клавдия Степановна ли?
— …я сама видела, как они к нему приходили…
Ну точно, она самая. Так это они про меня, что ли?
— Теперь у нас в районе только спокойнее станет…
Та-ак. Это почему, интересно?
— А у него родственники-то были? А то кому квартира-то теперь?
Оп-па. Уже добро делят.
Лана, казалось, сейчас уже не выдержит, она едва сдерживалась, чтобы опять не разрыдаться. Пора вмешаться.
Я приоткрыл дверь и, облокотившись на дверной косяк, стал слушать.
Первой меня заметила умница Лана. Она уставилась на меня, как будто увидела призрака, и даже глаза протёрла для верности.
Щас ещё ущипнёт себя.
— Ау!
Ну точно, ущипнула.
Все резко затихли и уставились на Лану. Только старая грымза продолжала надрываться:
— По нему вообще давно тюрьма плакала…
Заметив, что все молчат, она тоже замолчала. Постепенно все повернулись в мою сторону, и тишина уже стала зловещей. Все стояли и молча пялились на меня.
— Кого хороним? — радостно спросил я, не преминув одарить всех улыбкой.
Лана радостно бросилась ко мне и заплакала у меня на плече.
— Ну что ты? — Я немного смутился.
— Они… они сказали, что тебя убили у нас в парке… — она разрыдалась ещё больше.
— Ну… слухи о моей смерти слегка преувеличены. Ты это… плакать заканчивай, я футболку только что постирал.
Она умудрилась меня ещё и локтём под рёбра ткнуть. Ишь какая обидчивая. Но как она мне нравится.
Первой конечно же смылась Клавдия Степановна. Потом начали расходиться и остальные. Кое-кто мне даже руку пожал. Раньше за ними такого не водилось, надо умирать почаще. Может, и уважать начнут.
— Пойдём ко мне, я тебя чаем буду поить, — сказал я, обнимая Лану за плечи.
— Я бы и чего-нибудь покрепче выпила, — пробормотала она.
— Запросто, ты только пойди умойся, а то ведь вся заплаканная. И не стыдно? Взрослая женщина и плачет…
Ау! Она ещё и щиплется.
— Я же мёртвый! Можно бы и понежнее…
— Это уже не смешно, я знаешь как переживала.
— Ну, прости, пожалуйста, Ланочка. Я не виноват, что меня с кем-то спутали, — начал оправдываться я.
Она скрылась в ванной. Ой, чёрт!
— Спутали?! А кровь откуда?
Это уже пахнет истерикой.
Должен признаться, что я, в общем-то, её понимаю. Вот только кто же меня поймёт?
— Я всё объясню… потом…
— Нет. Либо ты мне всё сейчас объяснишь, либо никогда, потому что я ухожу, — сказала она, выйдя их ванной.
— Эй, я же всё-таки мёртвый. Ко мне должно быть уважение и…
Она направилась к двери.
— Стой! Хорошо…
— Ну?
Ах, как она ножкой притоптывает в нетерпении, а как ей идёт это синее платье, оно так подчёркивает белую кожу на шее… Тьфу. Опять отвлёкся.
— Ладно. Я работник ФСБ.
Она сделала шаг в сторону двери.
— Тьфу. Хорошо, сама напросилась. Я — вампир. Стой, говорю.
Последние слова я сказал уже закрытой двери. На лестнице послышались быстрые шаги, сопровождаемые нелестными словами в мой адрес… кажется, даже нецензурными. Она даже вспомнила о том, что я её так и не сводил в ресторан, как обещал. Шутки шутками, а денег у меня всё равно нет. Да и документы остались где-то в морге. Возвращаться я за ними, безусловно, не собираюсь. И без того проблем хватает.
Я молча смотрел на дверь и думал о своей жизни в свете преобразований, произошедших со мной за последние месяцы… Блин! От меня девушка ушла! Хотя она номинально никогда моей девушкой и не была… но могла бы стать… наверно… хотя с таким характером зачем она мне нужна?
Впрочем… Может, оно и к лучшему. Ей будет куда спокойнее без меня. Вот только я-то как же? Мне лучше не будет, это уж точно, хотя не придётся о ней волноваться. Но, может, всё же это стоило бы волнений? Волнения были бы по-королевски вознаграждены.
Я проверил замок на двери и, продолжая рассуждать, отправился в комнату. Там я сел в кресло и уставился на глаз, который, в свою очередь, выжидательно уставился на меня. Я поудобнее устроился в своём любимом кресле и задумался над темой для книги. Думать о том, что со мной произошло, совершенно не хотелось. Становилось страшно. А книга… я давно мечтал написать книгу, вот только писать мне на данный момент ничего не хотелось, но кушать-то надо что-то, а то деньги уже почти кончились. Как бы её назвать?..
Мой взгляд невольно опустился на руку. На пальце играл светом красный перстень. Веяло от него каким-то… страхом, что ли. До меня даже не сразу дошло, что шторы-то все задёрнуты. Никакое освещение не включено. Откуда же свет на перстне берётся? Получается, из него самого?