Это неважно. Она его любит. Они уже давно прошли тот этап, когда она еще могла сомневаться в своей любви; и неважно, мерзавец он или нет, ведь он ее мерзавец.
Во всяком случае, Лори прошла этот этап. Дэн дошел до первой отметки, где мог ее бросить. Именно так она себя и чувствовала: брошенной и опустошенной. С этого момента он перестанет о ней думать? Нет, она ему нужна. Глубоко в душе она это знала и именно поэтому должна была остановить все это, пока не поздно.
– Но мы же будем работать в одной компании? Как это вообще возможно?
Дэн и Лори сумели немного отдалиться друг от друга в «Солтер & Роусон», работая в разных отделах, но если они расстанутся, этого будет недостаточно.
– Я могу начать поиски другой работы или просто сразу уйти. Я пока не решил.
– Ну правда, Дэн, звучит так, будто ты просто взбесился от идеи о ребенке и решил уйти с моей орбиты, чтобы это исправить, – сказала Лори в последней попытке вернуть все это в более-менее нормальное русло. – Господи, ты же не в кругосветное путешествие собрался. К тому же они не позволят тебе оставаться начальником отдела. Да и ты возненавидел ту неделю на Санторини в прошлом году.
Как только Лори это сказала, то сразу подумала, не пропустила ли она в своем анализе один важный момент – Дэн возненавидел Санторини за то, что был там с ней.
– Дети – только малая часть. Дело в том, что это подтолкнуло меня разобраться в своих чувствах, ведь потом уже ничего не изменишь, ребенок – точка невозврата. И заставило принять решение. Я не хочу такой жизни, Лори. Прости. Я знаю, что после стольких лет для тебя это потрясение. И я тоже потрясен. Поэтому мне потребовалось столько времени, чтобы все обдумать и принять. Но я не хочу этого.
– Ты не хочешь меня?
Повисла тяжелая пауза, во время которой Лори показалось, что Дэн пытается заставить себя это сказать.
– Не так.
– А как?
Дэн вздрогнул и зажмурился от слез.
– Ты хочешь сказать «нет», – сказала Лори.
Слезы потекли рекой по ее лицу, он хотел встать, но она отчаянно замахала руками: не подходи ко мне.
– Эм… только знаешь, у меня есть одно маленькое возражение, – сказала она низким и искаженным плачем голосом. Попытка заговорить саркастическим тоном была амбициозной. – С кем я теперь заведу детей, Дэн? Мне тридцать шесть.
– Ты все еще можешь! – закивал он убедительно. – В наши дни это еще не старость.
– С кем? Когда? Я что, встречу кого-нибудь на следующей неделе? Все по-быстрому, и через несколько месяцев – зачатие?
– Ну ты что. Это же ты. На тебя все западают, так всегда было. Женихи будут в штабеля укладываться! Места не найдешь!
В этот момент Лори окончательно поняла, что между ними действительно все кончено.
У Дэна всегда был здоровая, нормальная мужская ревность. Даже чуть больше обычного: он всегда был уверен, что если кого-то из них и украдет соперник, то это будет Лори. Когда кто-то из их приятелей делал ей комплимент в его присутствии, Дэн всегда говорил «так-так-так…» – конечно, он шутил, но и не совсем. Все вновь прибывшие в их фирму мужчины сразу же получали предупреждение о том, что пусть у нее и нет обручального кольца, она не свободна и ее парень работает вместе с ней, так что будь осторожен, и Лори всегда думала, что это исходило от Дэна или кого-то из его представителей (ей никогда не приходилось говорить, что она «занята», потому что ей и без того всегда говорили «а, ты же девушка Дэна Прайса». Забавная фраза. Почему кто-то тебя «занимал»?).
И если мысль о том, что у нее могут быть дети от кого-то другого, вызвала у него лишь такую скучную, «автоматическую» реакцию – что-то ушло.
– Ага, такая красотка, которую передашь другому?
– Мы были вместе всю жизнь, Лори, ты моя единственная девушка. Не подумай, что я с легкостью от тебя ухожу или что я никогда тебя не любил.
Лори была в невыгодном положении. Дэн все спланировал. Он был политиком с заметками, а она попала в засаду.
Она все еще не могла поверить, что он не преувеличивает, но и видела во всем этом ужасную двойственность: ведь если он сказал все это и не был при этом полностью честен с ней, то ведь это еще хуже.
Во всем этом Лори видела огромную, странную пустоту – невыразимую загадку, как от распаковки заказа из «Окадо» и жалоб о том, что магазин заменил бисквиты пресным печеньем, от затхлых пинт стаута в местном пабе и смеха над собаками с неправильным прикусом в парке «Бич Роуд» воскресным утром, – как от всего этого он дошел до финальной точки – окончательного ухода и пропасти между ними.