– Смотри сам. Если передумаешь: ленч подадут ровно в двенадцать, – проинформировала Ариэль и повернулась, чтобы обнять дочь. – Счастливо, дорогая. Увидимся завтра. И с тобой тоже, надеюсь, – добавила она, кивнув подруге дочери. Затем царственно взмахнула рукой, улыбнулась и исчезла – не удостоив бывшего мужа даже взглядом.
Совершенно в ее стиле! – подумал Зик со странной смесью восхищения и раздражения. У Ариэль всегда была умопомрачительная способность не замечать того, что она не желала видеть. Прямо королева, вышедшая на сельскую улицу. У нее были изысканные манеры, но двадцать пять лет назад они воспринимались как просто примерное поведение хорошо воспитанной маленькой девочки, сейчас же она использовала их как обоюдоострую рапиру, чтобы заколоть его, не пролив ни капли крови.
– Ты уверена, что дом в Малибу непригоден для жилья? – произнес Зик, обращаясь к секретарше, когда они выехали со стоянки у ресторана. – Черт возьми, Патси, бригада трудится уже год, и ты говоришь, ремонт еще не закончен? Что, так много было разрушено землетрясением?
– Дело не в капитальном ремонте. Дело в ванных, – сухо ответила Патси. – Вспомните, вам потребовался импортный итальянский мрамор. Очевидно, ребята, которые добывают, копают или что там еще делают с этим мрамором, забастовали. Я забронировала вам апартаменты в отеле «Регент Беверли Уилшир», но могу найти дом, если вы планируете остаться в Лос-Анджелесе надолго.
– Не стоит. Свадьба Кэмерон через шесть недель. Думаю, я смогу прожить и в «Регенте».
– Это будет нелегкая жизнь, – сухо заметила Патси, – но некоторые живут. Из-за ремонта дороги по пути к отелю «Регент Беверли Уилшир» им пришлось сделать два объезда. Наконец они остановились в пустом проезде, чтобы осмотреться. Что-то странно знакомое показалось Зику в трехэтажном особняке, отразившемся в зеркале заднего вида.
Как многие старые здания в Южной Калифорнии, дом сохранил черты испанской архитектуры: сводчатые окна, обилие кованых решеток. Оштукатуренные стены – выгоревшего розового цвета, карнизы – столь же выгоревшего бирюзового. Над одним из крыльев здания возвышалась башенка в псевдомавританском стиле, перед фасадом – банановая пальма.
– Черт возьми, – проговорил Зик, наконец узнав Крепость холостяков, – мое прошлое собирается приютить меня.
Некогда, в незапамятные времена, он жил здесь. Он, Итен Роберте, Эрик Шаннон и младший брат Эрика… Как же его звали? Джек, кажется. Да, Джек Шаннон. Господи, что за чудное время прожили они в Крепости холостяков! И ужасное тоже.
Одним прекрасным летним днем он впервые занимался здесь любовью с Ариэль в маленькой спальне своей квартирки. А потом, меньше двух месяцев спустя, он потерял ее, в той же самой спальне. Были потери и у других жильцов. Джек Шаннон потерял старшего брата.
Эрик Шаннон потерял жизнь.
И все же то было, прекрасное время, вспоминал Зик, разглядывая в зеркале легендарное старое здание. У всех были надежды и мечты. Все строили планы. Ощущение безграничных возможностей распирало их. Всех переполняла непоколебимая уверенность: мир принадлежит им – только бери. Бурное время.
Будоражащее и приводящее в ужас. Полное страстей и переживаний…
Оно ушло.
Безвозвратно.
В приступе ностальгии и легкой меланхолии Зик вздохнул и включил заднюю передачу. Выезжая из проезда, он периодически поглядывал на Крепость холостяков, у кованых ворот которой появился человек и стал примерять к ним блестящую белую табличку.
Зик едва мог поверить собственным глазам.
– Амберсон! – воскликнул он, узнав управляющего, несмотря на то что они не виделись двадцать пять лет. Странный маленький человечек почти не изменился. Все так же мал ростом и жилист и все так же лыс как яйцо. Управляющий отступил от ворот, чтобы осмотреть свою работу. Зик, хоть и с приличного расстояния, без труда прочел крупные буквы. «Сдаются комнаты, – гласила надпись на табличке. – Обращаться в офис управляющего».
И Блэкстоун решил, что это судьба.
– Нынешние постояльцы съедут к концу недели, – объяснил Амберсон, когда Зик зашел узнать насчет сдаваемых комнат. – Мне нужно прибраться и починить раковину в ванной, но красить помещение не нужно. Если намереваетесь сиять, могу подготовить все к понедельнику.
– Я бы хотел сначала посмотреть, – робко произнес Зик. – Если, конечно, не помешаю жильцам.
– Не беспокойтесь, их сейчас нет. – Амберсон открыл дверь своего офиса, затем отступил, пропуская Зика вперед. Было видно, что управляющий не намерен терпеть, чтобы в его офисе задерживались хотя бы долю секунды.
Зик поспешно вышел в холл и, заложив руки в карманы широких брюк цвета вороненой стали, стал дожидаться, когда жилистый старичок запрет свою дверь на три замка.
– Сюда, – показал Амберсон и направился через холл, не оглядываясь и явно не интересуясь, следует ли за ним потенциальный жилец.
Зик пожал плечами, более всего удивляясь, что с ним обращаются как с пустым местом, хотя и знал: здесь ничего личного – Амберсон со всеми так обращается.
Они прошли через боковую дверь, ведущую во дворик.
Там все было именно так, как помнил Зик. Бурно разросшийся гибискус и стелющийся плющ, слабый контур на бетоне бассейна, который раньше наполнялся водой, прохладная тень от нависающих балконов второго и третьего этажей… Он слегка вздрогнул и почувствовал холодок на спине, когда наступил на то место, где много лет назад споткнулся о безжизненное тело Эрика Шаннона. Какая была ужасная ночь тогда! Вопли. Сирены. Кровь. Он никогда в жизни не видел столько крови – ни до, ни после. Ему пришлось выносить ее ощущение на теле, как показалось, много часов, пока полиция фотографировала и задавала вопросы. А запах… Он никогда не забудет тот тяжелый, смертный запах крови Эрика…
– Так вы собираетесь смотреть квартиру или нет? – Требовательный голос Амберсона вывел Зика из болезненных воспоминаний.
Он вернулся в настоящее и увидел перед собой управляющего, который стоял перед открытой дверью, выражая явное нетерпение. Если я еще в своем уме, внезапно подумал Зик, то сейчас самое время сказать «нет» и убраться отсюда восвояси, а вслух произнес:
– Да, разумеется, хочу посмотреть.
Амберсон что-то проворчал и отпустил ручку.
Зик едва успел проскользнуть в дверь, прежде чем она захлопнулась, и поспешил за управляющим. Тот, пройдя немного по узкому коридору, внезапно остановился перед дверью бывшей квартиры Блэкстоуна.
– Невероятно, – пробормотал Зик.
– Передумали? – спросил Амберсон, словно бы предвидя такую реакцию заранее.
– Нет, не передумал, – твердо сказал Зик. – Давайте посмотрим. Амберсон взялся за висящую на поясе цепь и вытянул из кармана своих мешковатых штанов громыхающую связку ключей. Выбрав нужный, он вставил его в замок.
И вот дверь в прошлое Зика открылась.
Амберсон отступил назад и сделал приглашающий жест.
– Только после вас, – произнес он с неслыханной доселе галантностью.
Едва скользнув по нему взглядом, Зик шагнул через порог и вошел в свое прошлое. Как ни странно, ничего при этом не случилось. Никаких раскатов грома или вспышек молнии, предупреждающих его не следовать дальше. Впрочем, особого восторга тоже не было. Комната как комната, место, где он когда-то жил. С незаметным вздохом облегчения и чувством странного разочарования – неужели его не узнают после того, что случилось здесь? – Зик прошел в гостиную.
Квартира сейчас выглядела лучше, чем он помнил ее, – даже несмотря на груды коробок и упаковочной бумаги, устилавшей пол Вокруг было светло и просторно, и Зик, кажется, впервые в своей жизни с особой остротой ощутил очарование прошлых лет. Раньше, видимо по молодости и глупости, он не уделял окружающему миру должного внимания. Тому, правда, не способствовал стиль времени, диктовавший свои условия, смириться с которыми молодежь не могла. Теперь стены были покрашены светлой кремовой краской. Выходящие во двор сводчатые окна прикрыты деревянными ставнями. Полы из соснового паркета отполированы до зеркального блеска. Зик медленно прошелся по комнатам, глубоко засунув руки в карманы и вспоминая. Широкая арка вела в столовую и дальше – на хорошо оборудованную кухню, откуда был еще один выход, в гостиную. Он осмотрел две небольшие спальни и удивительно большую ванную комнату со старомодной ванной на когтистых лапах и светлым кафелем до середины стен.