– Пробоина? – прошептала Венти, не в силах отвернуться и продолжая как заворожённая взирать на пугающую картину. – Но... Как? Защитные экраны станции активированы, мелкий мусор сгорает ещё на подлёте, а о приближении крупных объектов бортовой компьютер непременно бы сообщил.
– Это не похоже на обычную пробоину, – мрачно ответил Фрай. – Такое ощущение, что часть корпуса просто испарили. А ещё... – он пригляделся. – Боюсь, что отверстие растёт.
Венти с испугом посмотрела на напарника.
– Но если бы поблизости оказался вражеский...
– Да знаю я, не дурак! – нетерпеливо перебил Фрай. – Так, надо загерметизировать эту дверь – она не рассчитана на подобные нагрузки. Проверить остальные отсеки станции. И сообщить на Альбедо.
Полицейские появились на площади столь стремительно, что можно было ненароком подумать, будто альбинам известен секрет телепортации. За считанные секунды квартал был оцеплен, а все оказавшиеся внутри, – подвергнуты тщательному обыску и дотошному допросу.
Журналисты, прибывшие почти одновременно с полицией, мигом сообразили, что для более сочного репортажа следует взять интервью не у соотечественников-альбинов, а у братьев-по-разуму. Правда, большинство из них не то что по-альбински – на юнивёрсе изъяснялись с грехом пополам. Волею случая единственными свидетелями, нормально владевшими альбинским, оказались всего двое: Фелис и один из миноров, судя по всему, экскурсовод. Его группа терпеливо ждала поодаль, с жаром обсуждая произошедшее. На слух человека это выглядело так, будто на площади настраивался перед концертом большой симфонический оркестр.
То и дело запинаясь от волнения, Фелис подробно рассказала обо всём, что произошло: как она сфотографировала монумент точно в тот момент, когда он разрушился, и показала фотографию – на ней памятник выглядел будто раздираемым на части.
– Вы закончили? – вмешался полицейский ровно в тот момент, когда интервьюирующий её корреспондент махнул рукой оператору, что сюжет отснят.
– Почти, – журналисту явно не хотелось прерывать беседу с девушкой, так хорошо владеющей их языком. Но спорить с представителем органов правопорядка и уж тем более отказывать ему он, конечно, не решился.
– Закругляйтесь, – полицейский шагнул к Фелис, подавая ей знак следовать за собой. – Мы с вами пообщаемся немного. Надеюсь, вы не против?
Сказано это было более чем вежливо, но в интонации явственно читалось: возражения не принимаются.
– Конечно, – робея, кивнула Фелис.
– Ваши документы.
Девушка протянула ему карточку.
– Практикантка?
– Да, – опять кивнула Фелис, напряжённо сцепив пальцы. – Ксенолингвист.
– Прекрасно. Я имею в виду, ваше владение языком – это очень кстати. Итак, рассказывайте всё по порядку.
Фелис пересказала ему всё то, что уже успела поведать корреспонденту. Ей до смерти хотелось узнать, что же случилось с монументом, и она уже хотела было спросить об этом прямо. Но ответ на так и не заданный вопрос пришёл сам.
– Монумент уничтожен аннигилятором. Надеюсь, вы понимаете, госпожа Шантеклер, насколько это серьёзно?
Фелис придушенно охнула, её глаза округлились от страха. Будучи полным дилетантом в физике, о технологии аннигиляции материи она знала столько же, сколько любой обыватель. Но то, что подобные устройства существуют исключительно в виде прототипов и большой мощностью не отличаются, знали все.
– Значит ли это, что у кого-то из находившихся на площади был аннигилятор? – пролепетала Фелис.
– Именно. Разумеется, мы уже изучаем записи с камер наблюдения, однако любая деталь, любая мелочь может быть крайне важной. Вы согласны со мной?
– Конечно!
Полицейский задавал совсем иные вопросы, нежели журналист: не вёл ли себя кто-либо из прохожих подозрительно или странно, не заметила ли она каких-то необычных звуков, кто стоял ближе к монументу, кто дальше, и всё в таком духе. Фелис было жаль расстраивать добросовестного и неглупого альбина, радеющего за свой народ и планету, но в итоге она вынуждена была честно признать, что информацией, достойной внимания, она не владеет.
– Что ж, – вздохнул полицейский, не скрывая разочарования. – В любом случае спасибо за уделённое время. Можете быть свободны.
Он лично проводил её за оцепление, отсалютовав на прощание. Фелис покинула площадь в полном смятении.
Вот это приключение!
Удивительно, как из неё не сделали главную подозреваемую – с её-то сказочной везучестью и способностями притягивать проблемы аки магнит.
Надо быть осторожнее... Хотя куда уж осторожнее! Кто бы мог подумать, что у них здесь такое творится. Альбины, конечно, не оголтелые пацифисты, как их соседи ликтиане, но вполне себе мирная раса, осуждающая и средства массового уничтожения, и орудия убийства как таковые.