«Цветные» легенды об Артигасе
В конце 2006 г. президент Т. Васкес, пришедший к власти от Широкого Фронта (коалиции левых сил), подписал указ о том, что 19 июня, национальный праздник, посвященный дню рождения «Отца Нации» Хосе Артигаса, станет называться Днем «Никогда впредь» (El «Día del nunca más») и будет посвящен памяти жертв военной хунты, правившей в стране в 70-е – 80-е годы ХХ в. «Народ, – заявил президент, – осознавший свой суверенитет и выдвинувший к власти Артигаса, вновь подтверждает свою волю и свое желание добиться осуществления важнейшей цели – чтобы никогда впредь не было недоверия и вражды между уругвайцами, чтобы драмы и ужасы недавнего прошлого никогда впредь не повторились»[54].
Репрессивный режим, правивший в 70-е – 80-е гг. в Уругвае, пытался укрепить свои позиции, выдвигая себя в качестве исторического преемника «военного режима Генерала Артигаса». Однако на стенах усыпальницы нет ни одной надписи с изречениями Артигаса, несмотря на то, что многие из них превратились среди простых уругвайцев в крылатые фразы и поговорки. Военные издали специальный декрет, запрещавший гравировать на гранитных стенах изречения их «великого предшественника», так как (не без основания) полагали, что любое из них можно трактовать как «враждебную пропаганду» против их режима[55].
Широкий Фронт, пришедший к власти в 2005 г., решил очистить образ Артигаса, искаженный военной хунтой. Освободитель стал прежде всего борцом за национальную независимость и социальную справедливость.
Прямое включение «Отца уругвайской нации» в политические баталии нынешней эпохи с ожесточенным перетягиванием его наследия то «вправо» (к консерваторам и путчистам), то «влево» (к либералам и даже социалистам) уникально даже для Латинской Америки. Уругвайский Освободитель, как никто другой из плеяды великих деятелей Войны за независимость, вызывал и вызывает до сих пор споры, противоречия и жаркие дебаты. Исследователи насчитывают по крайней мере «четыре легенды» (или идеологические версии), связанные с его судьбой и наследием.
Долгое время после отъезда Артигаса в Парагвай в 1820 г. уругвайские консервативные политики и литераторы пытались вытравить воспоминание о его реформах и вкладе в дело освобождения страны, называя его не иначе как «бандитом», «анархистом» и «контрабандистом», который пренебрегал всеми законами и моралью, «опасным злоумышленником», который выступал против сил порядка. Этой «черной легендой» был не только оклеветан Артигас – этот образ, как считают уругвайские исследователи, заложил идеологические основы архетипа «анархистского каудильо», который использовался и используется по сию пору во многих трудах, посвященных истории Латинской Америки[56].
Большую (если не главную) роль в создании «черной легенды» в историографии сыграли труды видных аргентинских деятелей Д. Ф. Сармьенто и Б. Митре. Сармьенто в своей главной работе «Факундо» (1845) прямо противопоставляет силы цивилизации на территории Рио-де-ла-Платы (естественно, имея в виду буржуазно-патриотическую интеллигенцию Буэнос-Айреса) варварству аргентинской пампы, одним из центральных воплощений которого (наряду с каудильо Факундо Кирогой) считает Артигаса.
«Человек-зверь», жестокость которого не знает пределов, – вот суть образа уругвайского вождя в «Факундо». Даже ремни из кожи полковника Масиэля, служившие упряжью для коня аргентинского диктатора Росаса, были, по его мнению, «предвосхищены обычаями Артигаса, прочих каудильо – варваров и татар». Да и диагональная красная полоса на своем знамени, добавленная Артигасом к бело-голубому («аргентинскому») флагу, возвещает, по мнению аргентинского мыслителя, «ужас, кровь и варварство!»[57]. «Человеческий род, – пишет он, – во все времена вкладывал именно такое значение в кровавый, багрово-алый, пурпурный цвет: пойдите-ка и изучите историю правления тех народов, что предпочитают этот цвет, и вы найдете там Росаса и Факундо: террор, варварство, потоки крови». Повторяются известные истории о жестокости монтонерос (партизан) Артигаса, которые зашивали живьем своих пленников в сырые телячьи кожи и оставляли на медленную мучительную смерть в степных просторах пампы.
Одна и та же сила, пишет Сармьенто, поддерживала Артигаса в Энтре-Риос, Лопеса в Санта-Фе, Ибарру в Сантьяго, Факундо в Лос-Льяносе: «Индивидуализм был ее сутью, копье – ее единственный оружием». «Орды бедуинов, в наши дни грабящие пограничные районы Алжира, дают точное представление о том, что такое аргентинская революция, которую использовали и дальновидные политики, и знаменитые злодеи». Инстинкты этого «зверя в человеческом облике» враждебны европейской цивилизации, «как и любой другой упорядоченной организации: враждебны монархии, как и республике, так как обе происходят из города и несут порядок и уважение к власти». Врожденный бандитизм и жестокая ярость сами по себе противоположны любым законодательным рамкам[58].
55
56
О «черной легенде» см.:
57
На самом деле в 1814 г. по проекту Артигаса было создано знамя «Конфедерации (Лиги) свободных народов». Основой был так называемый флаг Бельграно, хотя для различения от знамени porteños вместо голубого-белого-голубого горизонтальных полей Артигас предложил синее-белое-синее) с диагональной красной линией. Несмотря на «ужасы», которые виделись Сармьенто в красном цвете, он не был забыт, флаг Артигаса использовался как официальное знамя аргентинской провинции Энтре-Риос (в свое время входившей в «Лигу свободных народов»), а также до начала ХХ в. был морским флагом Уругвая. Флаг с красным-голубым-белым горизонтальными полями до сих пор является знаменем аргентинской провинции Мисьонес (также в свое время входившей в Лигу), а также партийным флагом «Широкого Фронта» (Frente Amplio) Уругвая – левой коалиции, лидеры которой Т. Васкес и Х. Мухика занимали президентский пост с 2005 по 2020 гг.
58