Вождь искренне стремился наладить хозяйство и привести свою провинцию, как и все остальные регионы Ла-Платы, к процветанию на основе либеральных принципов, установления свободы торговли, и с этой целью поощрял активность британских торговцев. Создание мелкой земельной собственности было, без сомнения, для того времени огромной прогрессивной мерой. Благодаря ей эффективнее становился труд, возникали новые социальные отношения равноправных граждан. Артигас был, таким образом, защитником частной собственности, которой он хотел заменить собственность феодальную.
Линч, как и многие другие исследователи, считает, что при последовательном проведении артигистской радикальной аграрной реформы был бы создан массовый слой мелкой буржуазии, который позволил бы постепенно устранить феодальные пережитки в экономических отношениях, стабилизировать внутриполитическую обстановку, избежать кровопролитных междоусобиц, которые раздирали регион вплоть до конца XIX в., и поставить федерацию стран Южного Конуса на путь интенсивного развития, наподобие США[76].
Обобщая вклад Артигаса, Дж. Линч пишет: «Он осознал необходимость расширения своей массовой базы, и показал решимость и способность выйти за рамки традиционных слоев, поддерживавших каудильо. Он действовал в политике, основываясь не только на превратностях судьбы, но и на идеях, и вышел далеко за горизонты других каудильо, лишь амбициозно стремившихся к расширению своей личной власти. Смог бы Артигас выдвинуться от уровня провинциального каудильо и стать национальным лидером? Смог бы он отойти от режима личной власти и перейти на конституционный уровень? Ответа на эти вопросы нет, но есть убеждение в том, что Артигас представлял собой нечто более высокое по сравнению с другими каудильо, и что место, которое он занимал могло стать ступенькой в его дальнейшем возвышении»[77].
В нынешнюю эпоху засилья глобализма и неолиберализма всячески пропагандируется хищнический тип предпринимателя, прекрасно описанный в классической работе В. Зомбарта[78]. Этот образ аморального, циничного, алчного капиталиста рекламируется в качестве позитивного экспертами масс-медиа и социальной психологии – прежде всего в США. Они понимают, что именно он исключительно важен для воспроизводства «новой мировой элиты».
Эта пропаганда обращена и ко взрослым, и к детям. Одной из самых популярных в мире видеоигр стала игра «Колонизаторы». Главное в ней – захватить остров Катан, создать поселения на «незанятой» (или занятой местными «дикарями», обреченными на уничтожение) территории, вытеснение или уничтожение конкурентов и максимальное «освоение» местных ресурсов.
Именно в рамках «романтизации» данного типа неоколонистов действуют и «взрослые» историки, которые утверждают, что разбойники и бандиты сыграли положительную роль не только в истории США, но и странах Латинской Америки. Поэтому появилось множество работ, которые трактуют «черную легенду» об Артигасе со знаком «плюс» – утверждая, что именно криминальные «авторитеты» (разумеется, Артигас в их числе) были «героями» освободительной войны в латиноамериканских странах. И порой авторы этих работ сожалеют, что этим «первопроходцам капитализма», «социальным бандитам» (описанным в трудах Э. Хобсбаума[79]) не дали завершить начатую ломку старого режима[80].
В противоборстве с этими домыслами в Уругвае появилось множество работ, описывающих Вождя как в высшей степени нравственного и религиозного деятеля[81]. И действительно, если брать документы, написанные или надиктованные Артигасом, то в них неизменно присутствует сильный религиозный подтекст, что роднит его с будущими консерваторами, традиционалистами. В одном из главных документов эпохи, «Инструкциях 13-го года», в качестве важнейшей цели государства значится «поддержание набожности». Э. Санчес де Кризолито пишет, что «глубокое чувство справедливости было привито Вождю в церковной школе, где преподавали францисканские монахи». Великая сила характера, «главный ресурс великих душ» по выражению самого Артигаса сочеталась в нем со справедливостью и религиозной нравственностью[82].
79
80
81
Cм. например:
82