Выбрать главу

Мы с Магги часто гуляли после обеда, но не заходили так далеко, как с Зебом. Иногда я мог уделить на прогулку минут двадцать, не больше - надо было возвращаться к работе, но это были лучшие минуты дня, и я ждал их.

Неподалеку от городка у нас было одно особенно любимое место. Тропинка вилась среди громадных каменных грибов, колонн, куполов и других пещерных чудес, которым трудно придумать название и которые можно с одинаковым успехом называть мечущимися душами и экзотическими цветами - в зависимости от настроения. На этой тропинке стояла каменная скамья. Тропинка здесь поднималась футов на сто над городком, так что мы могли сидеть и смотреть на наш мир сверху и молчать, и Магги могла не спеша покурить. Я привык зажигать ей сигареты, как в свое время Зеб. Она любила, когда я оказывал этот маленький знак внимания, а я уже научился не задыхаться от дыма. Месяца через полтора после того, как Зеб уехал, и за несколько дней до восстания мы сидели там и рассуждали, что будет с нами, если революция победит. Я сказал, что, наверное останусь в армии, если армия сохранится.

- А что будешь делать ты, Магги?

Она медленно затянулась.

- Так далеко в будущее я не заглядывала. У меня нет никакой специальности. Другими словами, мы же с тобой боремся за то, чтобы профессия, к которой я принадлежала, исчезла навсегда. - Она сухо усмехнулась и продолжала: "Меня не учили ничему полезному. Правда, я могу готовить, шить и следить за домом. Постараюсь найти работу экономки или служанки - ведь хорошие служанки очень редко попадаются, на них большой спрос."

Мысль о том, что отважный и умный сержант Эндрюс, умеющая обращаться, если нужно, с виброкинжалом, будут ходить в бюро найма и искать работу, чтобы прокормить себя, была для меня совершенно неприемлема. Магги, Магги, которая спасла мою не такую уж ценную жизнь, по крайней мере, дважды и никогда не задумывалась, чего это может ей стоить. Нет, только не Магги!

Я выпалил:

- Послушай, тебе этого делать не придется.

- Другого пути я не знаю.

- Ну тогда... тогда, как ты отнесешься к тому, чтобы готовить обед мне? Я надеюсь зарабатывать достаточно, чтобы нас обоих прокормить, даже если меня после революции понизят до моего прежнего чина. Это будет не очень жирно, но все-таки...

Она взглянула на меня.

- Ну что ж, Джонни, ты очень любезен. - Она раздавила сигарету и кинула ее вниз. - Я очень тебе благодарна, но ничего из этого не выйдет. Твое начальство может не одобрить такого выбора.

Я покраснел и почти прокричал:

- Я совсем не то имел в виду!

Я знал, что хотел сказать, но никак не мог подобрать слов...

- Я имел в виду... Послушай, Магги, мы с тобой друг друга хорошо знаем, я тебе не противен... и нам неплохо вместе... Поэтому почему бы нам...

Она поднялась на ноги и обернулась ко мне:

- Джон, ты хочешь жениться? На мне?

Я сказал смущенно:

- Ну, в общем... в этом и была моя мысль...

Мне было неудобно, что она стоит передо мной, и я тоже встал.

Она внимательно посмотрела на меня, как будто увидела впервые, и потом сказала печально:

- Что ж, я очень благодарна, в самом деле благодарна... и очень тронута... Но нет, Джонни, нет!

Из глаз ее покатились слезы, и она всхлипнула. Но тут же взяла себя в руки, вытерла глаза рукавом и закончила:

- Ну вот, ты заставил меня разреветься. Я не ревела несколько лет.

Я хотел обнять ее, но она оттолкнула мои руки и отступила на шаг.

- Нет, Джонни! Сначала выслушай меня. Я готова работать у тебя экономкой, служанкой, но замуж за тебя я не выйду.

- Почему нет?

- Почему нет? Дорогой мой, очень дорогой мой мальчик, потому что я старая, усталая женщина, вот почему.

- Старая? Ты старше меня не больше, чем на год или два. Ну три, самое большее. И это не играет роли.

- Я старше тебя на тысячу лет. Подумай, кем я была, где я была, что я знаю. Сначала я была "невестой" Пророка.

- Ты не виновата.

- Может быть. Но затем я была любовницей твоего друга Зеба. Ты знал об этом?

- Ну... в общем, я в этом не сомневался.

- Но это не все. У меня были другие мужчины. Одни по необходимости я покупала их милости, другие от одиночества и тоски. Потом, когда Пророку надоедает очередная невеста, она теряет во дворце всякую цену даже для себя самой.

- Мне все равно! Мне все равно! Мне плевать! Это не имеет никакого значения!

- Ты это сейчас так говоришь. А потом это будет иметь для тебя значение. Я думаю, что знаю тебя, милый.

- Значит, ты меня не знаешь. Мы начнем жизнь снова.

Она глубоко вздохнула.

- Ты думаешь, что любишь меня, Джон?

- Думаю, да.

- Ты любил Юдифь. Теперь, когда ты обижен ею, тебе кажется, что ты любишь меня.

- Но... но откуда мне знать, что такое любовь? Я знаю одно: я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и чтобы мы всегда были вместе.

- И я не знаю, - сказала она так тихо, что я еле услышал ее слова. Она подошла ко мне, и я обнял ее так естественно и просто, будто мы всю жизнь только и делали, что обнимались.

Мы поцеловались, и я спросил:

- Ну, теперь ты согласна выйти за меня замуж?

Она откинула голову и посмотрела на меня почти испуганно:

- О, нет!

- А я думал...

- Нет, дорогой, нет! Я буду содержать твой дом, вести хозяйство, стирать белье, спать с тобой, если ты того захочешь, но не надо тебе жениться на мне.

- Черт возьми! На такое я не согласен.

- Нет? Посмотрим. - Она вырвалась из моих рук.

- Магги! - крикнул я.

Но она уже бежала по тропинке, будто летела по воздуху. Я хотел догнать ее, споткнулся о сталактит и упал. Когда я поднялся, ее уже не было видно.

И - удивительное дело. Я всегда считал Магги высокой, статной, почти с меня ростом. Но когда я обнимал ее, оказалось, она совсем маленькая. Мне пришлось наклоняться, чтобы ее поцеловать.

12

В ночь Чуда все, кто оставался в Главном штабе, собрались в комнате связи перед экранами телевизоров. Наш городок совсем опустел, все разъехались по боевым постам. Нам, оставшимся, надо было поддерживать связь между группами. Стратегия была оговорена, и час восстания приурочен к часу Чуда. Тактические планы для всей страны не могли быть разработаны в Главном штабе, и Хаксли был достаточно хороший генерал, чтобы и не пытаться сделать это. Войска стояли на исходных позициях, и их командиры должны были сами принимать решения. Все, что нам оставалось, ждать.