Капитан сел прямо и стал размахивать трубкой.
– Как вы смеете отдавать мне приказания, сэр? Я вернусь домой, когда мне это понадобится, а не тогда, когда это вздумается вам. – Он яростно глянул на Майлса здоровым глазом. – Черт, кажется, вам и дела нет, что я в гневе? Неужели вы ни чуточки меня не боитесь?
– Нет, сэр, я лишь сожалею, что обидел вас.
Капитан хмыкнул и несколько минут молча попыхивал трубкой, поглядывая на Майлса из-под кустистых бровей.
– Бот что я вам скажу. Мы вернемся в Трендэрроу. И вы поедете с нами.
Майлс ухмыльнулся:
– Думаю, вряд ли такое предложение обрадует вашу жену.
– Я много раз доставлял ей огорчения, но сейчас она не станет возражать.
Майлс сдвинул брови:
– Сэр, вы серьезно это предлагаете?
– Разумеется, серьезно! А шутить я предоставляю молодому Бренкомбу.
Майлс вдруг стал очень серьезным:
– В таком случае я должен поблагодарить вас и отклонить приглашение. Я не стану скрываться.
Капитан нахмурился, пряча глаза от Майлса.
– А кто сказал, что я предлагаю вам укрытие?
– Разве не это было у вас на уме? В Трендэрроу есть туннель, хорошо вам известный. Я не хочу, чтобы меня загнали в него, как лису, и подстерегали с обоих концов. Я лучше встречу врагов на открытом пространстве, лицом к лицу.
Капитан Пенуорден пристально посмотрел на решительное лицо молодого человека, встал и одобрительно хлопнул его по плечу:
– Это говорит настоящий Пенуорден! Если бы вы изменили свои взгляды, приняли присягу королю и парламенту и предоставили своим проклятым мятежникам заниматься безнадежным делом – что ж, тогда бы я выдал за вас замуж Кэролайн и вы могли бы жить в Трендэрроу.
– Но, сэр, – заметил улыбаясь Майлс, – если бы я сменил шкуру, я не был бы истинным Пенуорденом.
Мужчины расхохотались. В этот момент в гостиную вошла Кэролайн и весело сказала:
– Не могу понять, зачем вообще вести разговоры о войне, когда вы, джентльмены, имеющие столь различные взгляды, можете вести себя друг с другом так дружелюбно.
– Войны затевают не такие, как мы, – заметил капитан. – Во всем виноваты горячие головы и тупицы, засевшие на высоких постах. Такие, например, как неистовый оратор Патрик Генри в Виргинии и фанатичный политикан лорд Норд в Англии. Но только не повторяй моих слов про лорда Норта, – поспешил он добавить, – а то меня, как Майлса, могут арестовать за измену.
Кэролайн в ужасе взметнула руки к шее, глаза ее расширились.
– Я думала, опасность миновала, что теперь уже нечего бояться…
Отец успокаивающе похлопал ее по плечу:
– Ну, ну, дорогая. Я ведь только пошутил.
– Как можно так шутить, папа!
Майлс мягко вмешался:
– Не волнуйтесь из-за меня, кузина. Мне не причинят вреда.
– Тогда почему вы всегда носите шпагу? Почему папа тоже сменил трость на шпагу? И в кобуре на вашем седле есть пистолет, я сама видела.
Майлс оставался невозмутимым.
– Лондон – опасное место, это всем известно. Джентльмен должен защитить себя от грабителей, разбойников…
– Не обманывайте, пожалуйста, – запальчиво ответила Кэролайн. – Я не ребенок, чтобы успокаивать меня такими ответами. Вас же могут арестовать?
– Это возможно, – ровным голосом сказал Майлс. – И все же не думаю, чтобы я окончил свою жизнь на виселице.
Она прижала ладони к щекам, в страхе глядя на мужчин. Но вдруг ее глаза просветлели. Она положила руку на руку капитана и посмотрела ему в лицо:
– Папа, Лондон уже не так меня привлекает. Он очень шумный и грязный, и в нем много нищих и трущоб. Мы не можем вернуться в Трендэрроу? И чтобы с нами поехал Майлс?
Отец ласково похлопал ее по руке.
– Именно это я ему и предложил. Но он не поедет, дитя мое. Он хочет, чтобы мы забыли о его существовании.
Устремив взгляд на Майлса, она медленно проговорила:
– Он знает, что это невозможно.
Майлс намеренно помедлил некоторое время, а затем спросил:
– А как же насчет Тимоти? Он тоже хочет покинуть Лондон? Или вы с ним не советовались?
– Она никогда этого не делает, – заметил Николас. – Кэролайн всегда сама принимает решения, а Тимоти только с радостью их поддерживает.
Покраснев, она отстранилась от отца и холодно спросила:
– Если его это устраивает, кому это мешает?
– Я не возражаю, дитя мое. Знаешь, хорошо, что я твой отец, а не муж. – Он незаметно подмигнул племяннику. – Даже если бы вы предали свои идеалы, предложение стать мужем Кэролайн было бы для вас не таким уж подарком.
– Что это еще за разговоры о женитьбе? – спросила пораженная Кэролайн.
– Это так, дорогая, просто шутка, – густо покраснев, сказал отец. – Наверное, я неудачно пошутил.
Она перевела недоверчивый взгляд с отца на Майлса. Тот слегка улыбнулся, приподняв одну бровь, отчего у него стал несколько высокомерный вид.
Это возмутило ее.
– Я не считаю эту тему подходящей для шуток. Хотя ко мне быстро приходит понимание, что я слишком мало знаю о людях… О самых близких мне людях.
Она быстро отвернулась, чувствуя, что может расплакаться, и выбежала из гостиной.
Кэролайн отправилась вместе с Тимоти к его брату, чтобы поздравить того с рождением сына. Она много раз в своей жизни навещала новорожденных, сопровождая Амелию. Девушка несла шаль, игрушки или продукты, если родители новорожденного были бедными. В простых, выбеленных известкой комнатах фермеров она восхищалась крошечными созданиями, сумевшими пережить трудный момент появления на свет.
Но этот визит с целью познакомиться с будущим наследником лорда Бренкомба был совершенно иным. На огромной кровати под балдахином возлежала на кружевных подушках мать новорожденного, на ее черных кудрях красовался чепец с лентами, изнеженные пальцы были унизаны кольцами, а в вырезе роскошной розовой рубашки сверкало бриллиантовое колье.
Кормилица принесла ребенка, и Кэролайн, как все и ожидали, подтвердила, что он настоящий Бренкомб, вылитый отец. Интересно, когда ей придет время родить, у нее тоже будет так? И Тимоти будет гордиться тем, что миниатюрное создание столь похоже на него? Она посмотрела на жениха, который у окна оживленно и весело разговаривал с братом.
В первый раз ей пришла в голову мысль, которая раньше никогда не приходила, – в брачную ночь она ляжет рядом с Тимоти на дубовую кровать и займется с ним любовью. Интересно, любит ли ее Тимоти как женщину или относится как к сестре?
Несмотря на то что в комнате было жарко, ее пробрала невольная дрожь. Бессознательно она крепко стиснула крохотную ручонку младенца, так что тот запищал от боли. Смутившись, она попыталась его успокоить, но он продолжал плакать, и она отдала малютку кормилице, которая поднесла младенца к груди. Кэролайн поймала на себе удивленный взгляд Люси Бренкомб.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Кэролайн? – спросила она. – Ты так побледнела, как это бывало во время твоих приступов.
– Нет, нет, уверяю тебя, все нормально. Но в Лондоне в такую жаркую погоду, на мой взгляд, слишком тяжело.
– Тебе не очень-то нравится находиться вдали от своего любимого Трендэрроу, верно? Хотя я не могу себе представить, как вы там развлекаетесь. Ничего удивительного, что Тимоти желает проводить в городе как можно больше времени. Тебе стоит разрешать ему это.
– Ты полагаешь, это действительно было бы разумно?
– Ты имеешь в виду игру в карты? – Люси беспечно пожала плечами. – Нужно быть терпимой к слабостям мужа. В конце концов, во многих отношениях Тимоти еще мальчик. Лорд Бренкомб не раз признавался мне, как он рад, что Тимоти будет находиться под твоим руководством и влиянием. Уверена, без тебя он совершенно пропал бы.
Кэролайн показалось, что в голосе Люси присутствует едва уловимая насмешка. Девушка извинилась и распрощалась, несмотря на мягкие возражения Тимоти.