Всхлипнув, Вика отбросила от себя бумаги. Что толку с того, что она теперь знает биографию Алексея Сагитова? На самые главные вопросы у нее ответа нет. И будет ли, даже если дело раскроют и убийц найдут? Вика очень хотела посмотреть на них, заглянуть им в глаза. А еще мучительно захотелось съездить к Климу на могилу, прямо сейчас. Лены дома не было, и Вика, не откладывая, вызвала такси. Собралась чиркнуть тетушке записку, но потом махнула на эту затею рукой: возможно, она вернется еще до приезда Лены. А если нет, то они созвонятся. Или… Вика вытащила из кармана телефон и бросила его в прихожей: не хотелось, чтобы в скорбную тишину возле могилы любимого человека ворвалась заурядная трель звонка. Одевшись – весна в этом году под стать мрачному Викиному настроению была затяжная и хмурая – Вика выбежала из подъезда к ожидающей ее машине.
Оказавшись возле могилы, она замерла, глядя на фотографию – единственное, что, кроме даты смерти, не вызывало сомнений. Смахнула набежавшие слезы, прошептала:
– Алешенька!
Она повторяла это имя все прошедшие дни, пытаясь привыкнуть к его звучанию. Несмотря на это, с образом ее Клима имя не слишком вязалось в ее голове. Но здесь, на кладбище, она заставила себя назвать мужа именно так, его собственным именем – ведь кто знает, что он испытывал, когда был вынужден жить под чужим?
– Алешенька! – снова прошептала Вика.
Он чуть заметно улыбался ей с фотографии самыми краешками своих чувственных губ. Самых красивых в мире. Вика стояла, не в силах оторвать от них взгляда. Что бы ни представлял собой этот человек, но для нее почти на три года он стал и отцом, которого ей всю жизнь недоставало, и другом, и любовником, и мужем – всем. И видела она от него только хорошее. А что до его прошлого, то Вика считала, что судьба так распорядилась, заставив его встать на кривую дорожку.
Очнулась от своих раздумий Вика только тогда, когда совсем окоченела под порывами не по-весеннему холодного ветра. Протянув руку, попыталась сорвать с деревянного креста табличку, на которой были указаны чужое имя, чужая дата рождения – Алексей, оказывается, был на два года старше настоящего Клима Воронина – но табличка оказалась привинчена крепко, и без отвертки справиться с ней не удалось. Тогда, оставив свои попытки, Вика кивнула фотографии:
– Я вернусь сюда с отверткой и с новой табличкой. Тебе пришлось жить под чужим именем, так хоть на могиле пусть будет написано твое собственное. Или ты этого не хочешь? Если нет, то дай мне как-нибудь знать. Я постараюсь услышать и понять.
Муж только чуть заметно улыбался Вике с фотографии, пока она говорила и отходила, пятясь и все никак не решаясь повернуться к нему спиной. А когда она наконец развернулась и пошла к выходу с кладбища, у нее возникло ощущение, что он пристально смотрит ей вслед.
Выйдя на дорогу, Вика обругала себя за оставленный дома телефон. Ведь можно было просто выключить на время звук. Теперь вот даже такси не вызвать. А она очень замерзла. Из-за этого даже к маме на могилу не зашла впервые за прошедшие годы. На рейсовый автобус надеяться не стоило: судя по отсутствию пассажиров на остановке, он либо только что ушел, либо и вовсе приходить не собирался, время-то уже позднее для посещения кладбищ. В итоге – ничего другого не оставалось – Вика решила ловить попутку. Первые три машины проехали мимо, не откликнувшись на ее призыв. Водитель четвертой, дядечка лет пятидесяти с пышными усами, притормозил.
– До города не подбросите? – спросила Вика.
– Да я не совсем до города, сверну на Озерцы. Но ты садись, подброшу до поворота, а там уж рукой подать. Да и машины ходят чаще.
– А вы в Озерцы едете? – переспросила Вика, растирая озябшие руки. Тепло салона быстро передавалось телу, она отогревалась. И домой ей не хотелось, так что план созрел мгновенно. – Подбросьте меня до лодочной станции, пожалуйста, – попросила она.
– До лодочной? – удивился мужчина. – Но ведь оттуда тебе еще сложнее будет выбираться, чем с кладбища.
– А у меня там муж, – заявила Вика, млея от своей лжи. Но можно было хотя бы помечтать, сидя в машине. А насчет выбраться… она попросит сторожа вызвать такси. Номер у нее есть, записан на визитке, что лежит в кошельке, уж разорится ради нее сторож на один-то звонок. Если что, она его ему оплатит.