– А как насчет того адреса, по которому он прописан? – подала голос Лена.
– А что это нам даст? Того, кто нам нужен, там явно нет. А ответить на интересующие меня вопросы может только сам пострадавший – не думаю, что он посвящал в свои дела окружающих. Нет, надо эту компанию здесь искать. Минимум двоих человек.
– Я никак в толк не возьму, что же им все-таки от меня могло понадобиться, – развела руками Вика.
– Ну, на этот счет у меня есть кое-какие соображения. Все связано с твоим мужем, Викуль. Прости, конечно, что упоминаю о нем. Но, похоже, поторопились они с ним расправиться.
– Ты считаешь, что это сделали они?
– Ну не могла же вся криминальная Россия собраться в нашем городе с одной целью: взяться за вашу семью. Это как-то неправдоподобно выглядит. Логичнее предположить, что кто-то из бывших знакомых Сагитова случайно увидел его в городе и узнал. И стал зачем-то преследовать. Исходя из их дальнейших действий, можно предположить, зачем именно: похоже, Викуль, у твоего мужа было припрятано что-то ценное вообще или конкретно для этих типов. Может, какая-то ювелирка, а может, компромат на кого-то из них? Об этом мы можем только гадать. Да, собственно, сие пока и не важно. Главное, что эти типы очень заинтересованы в том, чтобы припрятанное раздобыть. Только вышла у них неувязочка. Думаю, что они сунулись к твоему мужу с угрозами, требуя, чтобы он рассказал им, где устроил свой тайник. Но они забыли, с кем имеют дело. Твой муж был очень непрост. Наверняка наговорил им чего-то, заставив поверить в свои слова, но при этом совершенно не собираясь выкладывать правду. Он ведь должен был понимать, что, выложи он им все, тем самым подпишет себе смертный приговор. И, как показали события, он был прав. Но какую бы игру Сагитов ни попытался затеять, на этот раз она не удалась: его, так сказать, оппоненты посчитали, что узнали от него достаточно, и поспешили заминировать лодочный бокс. И только после гибели твоего мужа, Викуль, они поняли, что он их обманул. То ли не сказал им правды о тайнике, то ли сказал, да не всю. Как бы то ни было, найти они ничего не смогли. После чего стали метаться, хватаясь за любую возможность исправить положение. Взломали дверь и обшарили твою квартиру. Нашли в ней что-то, да не то, что искали. Поэтому взялись вслепую обыскивать озерное дно. А когда увидели тебя на причале, им наверняка пришла в голову светлая мысль о том, чтобы тебя допросить. А может, они и раньше об этом думали, да только не имели возможности до тебя добраться. Ты же, приехав на станцию, сама дала им такой шанс, и судя по тому, как преступники за него ухватились, они возлагали большие надежды на беседу с тобой. Логично? Может, конечно, дела обстоят и не так, но иначе я то, что произошло, объяснить пока не могу. И, кстати, официальный адрес обращавшегося в больницу типа тоже подтверждает мою версию: твой муж на самом деле был, кажется, из Питера? Этот же прописан в Парголове, а это питерский пригород.
– А как его зовут, ты не помнишь? – поинтересовалась Вика.
– Обижаешь, Викуль! Помню, конечно. Зовут его Юрий Хапцов.
– Юрий?! – Вика встрепенулась. – Это не тот ли, случайно, Юра, которого вместе с Артемом Клим представил мне, как своего армейского друга?
– Вряд ли, – покачала головой Лена. – С той парочкой ты была хорошо знакома, они не стали бы подбираться к тебе такими дикими способами. Могли просто зайти и поговорить.
– В том-то и дело, что не могли, – возразила Вика. – Клим представил их мне, как армейских друзей. И они должны понимать, что, узнав правду про Клима, я уже не стану вести с ними дружескую беседу. Ведь быть действительно армейскими друзьями Клима… Алексея… они никак не могут. Потому что и Клим Воронин, и Алексей Сагитов если и служили в армии, то под своими собственными именами. А раз так, то эти люди изначально должны были знать, что Клим… то есть Алексей… выдает себя за другого. А кто промолчал бы, зная об этом, как не его бывшие сообщники?