– На стол пока ставьте, – распорядился Валентин.
Они поставили телевизор на стол, недалеко от края. Внесли большие запечатанные коробки с книгами и альбомами, поставили на пол.
– Все, – сообщил один из грузчиков. Валентин расплатился, и они ушли.
– Как все? – забеспокоилась Лида. – Зоя сказала, что ты всю мебель забрал.
– Успела нажаловаться, – весело заметил Валентин.
– Твой номер вообще не отвечал.
Он обнял Лиду за плечи:
– Извини, не хотел отвлекаться. Такая была заварушка! Я же смску прислал, что все нормально.
– Откуда я знаю, что для тебя нормально. А второе кресло где? А еще шкаф? А…
– Остальное – на складе. Сама же сказала, что здесь не поместится, – он оценивающе оглядел гостиную, забитую мебелью, и подтвердил, – и не поместилось бы.
Валентин подошел к телевизору, подвинул его от края ближе к стене.
– На каком складе? – спросила Лида. – Какие склады ночью?
– Хороший склад, – сказал Валентин. – Я с ребятами заранее договорился, чтобы подождали. Мебель прикрыли как полагается. За хранение заплатил. Ничего с ней не должно случиться. А что, надо было Раисе оставить? Ее мальчишки и так все поцарапали. Или уже было поцарапано?
Лида покачала головой.
– Пианино, наверное, совсем расстроили, – предположил Валентин, подходя к инструменту и открывая крышку. Лида с удивлением слушала, как из-под его пальцев возникает красивая мелодия.
– Ты умеешь играть?
Он засмеялся, поцеловал ее:
– Ты обо мне ничего не знаешь.
Лида пребывала в полной растерянности. Она все еще не могла поверить, что Валентин все-таки приехал, привез мебель, хоть и не всю. Какая-то непонятная история с ночным складом, воспоминания о сумасшедшей юности. И на пианино играет!
– Конечно, не знаю, – согласилась Лида, окончательно сбитая с толку. – Что за сумасшедшая юность? Это на той фотографии, где ты с какими-то крутыми парнями? Что ты вытворял?
Валентин стал серьезным:
– Не важно. Это было давно. Главное, я сумел вовремя остановиться и переключиться на деятельность, не предусмотренную Уголовным кодексом. А остальные парни с той фотографии потом оказались в тюрьме.
И он направился в ванную, напевая на ходу:
– Там сидела Мурка в кожаной тужурке…
Лида задумчиво посмотрела ему вслед. Потом ласково провела рукой по пианино: наконец-то оно здесь – память о маме. Лида нажала клавишу, слушая звучание ноты.
24. Интриганка
Увидев на экране сотового номер своей бывшей жены, Валентин помедлил немного, но на звонок все-таки ответил.
– Узнал? – спросила Вика. – Мне нужна твоя помощь. Не телефонный разговор. Давай встретимся.
Он согласился встретиться в кафе. Официант принес им кофе, который они пить не стали.
– Чем я могу тебе помочь? – спокойно спросил Валентин.
– Я многое передумала за последнее время и многое поняла. Я была не права, – проникновенно произнесла Вика и замолчала.
Он невозмутимо ждал продолжения. Вика дотронулась до его руки. Валентин убрал руку.
– Если ты сказала Лиде, что мы здесь, или нас кто-нибудь сейчас сфотографирует и покажет ей…
– Столько интересных идей, – невесело улыбнулась Вика. – Нет, Лида ничего не знает. Неужели ты с ней всерьез?
– Да, у нас семья, – подтвердил он. – Мне с ней хорошо, спокойно.
– «Спокойно». Конечно! Она никуда не денется, что бы ты ни вытворял, с кем бы ни развлекался.
– Я не собираюсь ни с кем развлекаться. Ты ничего не поняла. «Спокойно» – это значит, что Лида – открытый честный человек, не способный ни на какие интриги.
– А я что, интриганка, по-твоему? – оскорбилась Вика.
– Конечно. Выманила меня сюда обманом. Какая тебе помощь нужна?
– Нужна. Очень. Я не могу без тебя, – тихо сказала она, глядя в его глаза.
– Когда у меня все наладилось, вспомнила. Нищим я тебе был не нужен.
Вика пересела поближе к нему, повторила, все так же проникновенно заглядывая в его глаза:
– Я же сказала, что была не права. Не могу поверить, что мы расстались навсегда. Я не переживу…
Валентин встал.
– Да ты посмотри на себя, какой ты, – закричала она в отчаянии, не обращая внимания на посетителей, которые оглядывались на нее, – молодой, красивый, талантливый, а она…
Валентин ушел. Вика сидела, судорожно сжимая пальцы. Глубокий вдох – выдох. К черту эмоции, так ничего не добьешься. Немного пришла в себя, набрала номер дочери Данилина, с которой у них было что-то вроде приятельских отношений.
– Оля? Есть разговор, – решительно сказала она. – Сейчас свободна?
* * *
Оля ела маленькой ложечкой затейливое пирожное, пила кофе и говорила, манерно растягивая слова:
– Как-то странно. Ты что, предлагаешь мне завести роман с твоим бывшим мужем?
– Он же тебе всегда нравился, – сказала Вика.
– Да, еще бы, но…
– Ко мне он точно не вернется. Но меня просто убивает, что он променял меня на какую-то старуху. Ты – молодая, красивая. Это не так обидно.
– Не знаю… – протянула Оля, подцепляя ложечкой очередной кусочек пирожного.
Вика уже не могла смотреть, как она ест. Сама она сейчас была не в состоянии даже допить свой остывший кофе.
– Слушайся меня, – сказала Вика этой мямле, – я скажу, что надо делать. Знаешь, что Лидина девчонка тебе не чужая?
– Да, папаша дает, конечно, – равнодушно кивнула Оля.
– Значит, у тебя есть предлог…
И Вика подробно объяснила Оле порядок действий. Конечно, Вика не сказала этой дурочке всей правды, не раскрыла весь свой план, который казался ей таким хитроумным. Основной ее целью было рассорить Валентина с Лидой, увести его от нее. Если Оле удастся хоть ненадолго увлечь Валентина или хотя бы Вике удастся убедить Лиду, что это так, то Лида выгонит неверного мужа, и он никуда не денется – вернется к ней, Вике.
* * *
Следуя Викиным инструкциям, Оля заявилась к Лиде:
– Добрый вечер. Я подумала, как-то нехорошо вышло. Все-таки, Танечка мне выходит сестра. Вот, игрушки привезла. Может, помочь чем-нибудь?
– Спасибо, – ответила Лида. – Но у моей дочери есть любящий заботливый отец, и мне не хотелось бы, чтобы она когда-нибудь узнала, что у нее есть… другие родственники.
Оля горько вздохнула: ее несправедливо обидели, ее благородный порыв так жестоко отвергнут!
– Ладно, проходи, – сжалилась над ней Лида, хоть и не поверившая полностью в бескорыстность Олиного визита.
* * *
Результаты не заставили себя ждать. Оля стала наведываться каждый вечер, причем самым излюбленным ее занятием стала прогулка вместе с Валентином и Танюшкой. Лиде не оставалось ничего другого, как мрачно наблюдать из окна за этим безобразием.
Лида терпела это целых два месяца, пока, наконец, в один из дождливых вечеров поздней осени, не высказала все накопившееся в ней возмущение.
Валентин пришел с работы поздно. Лида вышла в прихожую и сразу же раздраженно сообщила:
– Ужин сам разогреешь. Я устала, хоть душ приму. Целый день от Танюшки не могу отойти. Еще эта Оля весь вечер болталась, тебя ждала.
– Почему меня? – равнодушно переспросил уставший Валентин, снимая мокрую куртку.
– Потому что! Заметно же, что ее только ты интересуешь. Помощи от нее никакой. Только лишнее беспокойство.
Валентин молча переобувался.
– Ты меня вообще слышишь? – спросила Лида.
Он также молча кивнул.
Лида пошла в ванную принимать душ, но вовремя заметила, что кончился шампунь. Вспомнила, что покупала новый, но не успела вынуть, потому что Танюшка капризничала. Так и остался флакон с шампунем в пакете в прихожей.
Лида вышла из ванной, достала из пакета, брошенного на стуле, новый шампунь. Из гостиной доносился голос Валентина. С кем он разговаривает? По работе? Но ведь только что пришел. А может, с Олей?
Лида на цыпочках подкралась к двери в гостиную, приоткрыла ее, прислушалась.
– Да, достала уже, – говорил Валентин. – Хоть домой не приходи. От нее нужно срочно избавиться. Поможешь? – и добавил после паузы: