– А мне кажется, что ты ждёшь, когда начнёт светать, для того чтобы быстрее уехать.
– Я же сказал тебе, что сплю, – раздражённо ответил Сергей и перевернулся на другой бок.
– Тогда спокойной ночи.
Ближе к утру я услышала, как у Сергея зазвонил мобильный телефон, и, притворившись, что сплю, стала слушать, о чём он говорит со своей женой. Я даже не сомневалась в том, что это звонит именно жена, какая-то внутренняя интуиция подсказывала мне это.
– Светка, ты что не спишь? Я сейчас не могу разговаривать, у меня важные дела. Ты что, решила меня контролировать? Что ты сказала? А ну-ка, повтори ещё раз! Кого похитили? Маринку? Ты что, с ума сошла? Как похитили? Как это произошло? Света, когда это произошло? Почему ты не позвонила мне раньше? Как это ты думала, что где-то в клубе? Контролировать надо, это твоя прямая обязанность! Ты же знаешь, что мне некогда этим заниматься. Прекрати реветь. Никто тебя ни в чём не обвиняет. Светочка, сейчас всё решим. Мы обязательно её найдём! Только не паникуй! Ты в милицию сообщила? Все обойдётся. Света, я сейчас приеду. Я уже еду! Слышишь, я уже еду!
Голос Сергея перешёл на крик. Я приподнялась на кровати, поджала ноги под себя и испуганно посмотрела на него. Как только он закончил разговор и принялся судорожно одеваться, я ощутила жуткое беспокойство и нервно закусила нижнюю губу.
– Серёжка, что случилось?
– У меня дочь похитили.
– Как похитили?
– Как, как… Что, не знаешь, как людей похищают?! Пошла с подругами в ночной клуб и не вернулась.
– А почему твоя жена решила, что её похитили? Всё-таки молодость беспечна. Может, она у какого-нибудь молодого человека на ночь осталась.
– Моя дочь у молодых людей на ночь не остаётся. Она ночует только в родительском доме.
– Мало ли, в жизни всякое бывает.
– Бывает, но не с моей дочерью. Моей жене позвонили. Похитители хотят денег, но даже если они их получат, то где гарантия того, что мою дочь не убьют?!
Я ещё никогда не видела Сергея таким беспомощным и таким бледным. Его руки тряслись, и он около минуты не мог попасть ногой в штанину собственных брюк.
– Серёженька, пожалуйста, держи себя в руках, – умоляюще произнесла я. – Вот увидишь, всё обязательно будет хорошо. Я тебе обещаю! Всё обязательно обойдётся: твоя дочь вернётся живой и невредимой. Всё будет хорошо…
– Да что будет хорошо?! – зарычал Сергей, застегнув, наконец, брюки. – Ты хоть можешь представить, что моего ребёнка похитили?! Ты понимаешь, что это такое?
– Понимаю, – чуть слышно произнесла я.
– Ни черта ты не понимаешь! Вот когда у тебя будут свои дети, тогда ты поймёшь, что значит родной ребёнок. Дай бог, конечно, чтобы с твоим ребёнком никогда не приключилось того, что приключилось с моим.
– Но ведь у тебя дочь уже взрослая. Она же в институте учится, – только и смогла сказать я.
– Для меня она – ребёнок. Для меня она всегда будет маленькой. И вообще, Полина, это мои семейные дела, и ты не имеешь к ним никакого отношения. Ты же видишь, как мне хреново.
– Да, конечно. Я, наверное, мало что значу в твоей жизни. Ты и приезжаешь-то ко мне, когда тебе потрахаться захочется… – с болью в голосе произнесла я.
Сергей в коридоре уже нервно совал ноги в ботинки.
Бросившись следом за ним, я горестно всхлипнула:
– Серёжка, я не виновата, что так получилось.
– А тебя никто ни в чём не обвиняет. Просто ты видишь, в каком я состоянии, и лезешь под горячую руку со своими расспросами.
– Ну я же тоже переживаю! Ты мне дорог, мне небезразлично всё, что касается тебя. Ты мне хотя бы звони, сообщай, как продвигаются поиски. Мне тяжело оставаться в неведении. Ты сейчас уедешь, а мне хоть на стену лезь. Скажи, ты будешь мне хоть изредка звонить? Я ведь тебя люблю, а это значит, что я переживаю за твою дочь.
Но Сергей молча громко хлопнул дверью и ринулся по лестнице вниз. Закрыв замок, я, словно зомби, дошла до кровати и, обняв подушку, зарыдала…
Утром, когда я пришла на работу, девчонки тут же обратили внимание на то, как я выгляжу, и наперебой стали расспрашивать, что случилось. В обеденный перерыв я всё же не выдержала и позвонила на мобильный Сергею, но, увы, мне никто не ответил. Я знала, что на дисплее его телефона высветился мой номер, значит, он просто не захотел со мной разговаривать. Не перезвонил он и позже. Во время обеденного перерыва, обеспокоенная моим состоянием, Лилька села рядом со мной и, задумчиво покачав головой, спросила:
– Ну, что произошло? Долго ещё всё в себе носить будешь?
– Я больше так не могу, – в сердцах произнесла я.