– Надеюсь, – вздохнул Тео, понимая, что, скорее всего, Леонард прав, и ему надо радоваться, что в его распоряжении оказался столь полезный субъект. – Полагаю, отговаривать тебя от встречи с Лимейной не имеет смысла?
– Ни малейшего, – тут же кивнул Шелдон, – к тому же почему-то это имя мне кажется подозрительно знакомым. То ли я читал что-то, то ли слышал – не могу сейчас сказать, но обязательно вспомню.
– Ну, стало быть, глобальные планы остаются без изменений, – подвёл итог встречи ректор, – мы выяснили, что у нас на одного профессионала стало больше, что в сложившихся обстоятельствах не может не радовать. Полагаю, ни у кого нет возражений против допуска графа… простите, генерала… в узкий круг организаторов обороны замка.
– Разумеется, – согласно кивнул Хасид, а призраки лишь молча стукнули кулаками в правое плечо, признавая в генерале «своего». При этом они как-то странно переглянулись, но Тео не придал этому особого значения.
– Ты решил, кого возьмёшь с собой к Лимейне? – спросил Тео, взглянув на чем-то невероятно довольного Леонарда.
– Конечно, – тот тряхнул светлой гривой и сверкнул невероятно синими глазами. – Я бы хотел взять Мортимера.
– Морти?! – Теодор даже не пытался скрыть своего изумления. Он предполагал, что Шелдон выберет кого-то из призраков или Хайласа, с которым его наверняка связывает давнее знакомство. Но то, что генерал выбрал в спутники шебутное божество, – это стало для присутствующих настоящим сюрпризом.
– Вот! – Морти довольно улыбался. – Наконец-то кто-то оценил по достоинству мои дипломатические способности! Спасибо, Леонард! Я не подведу, честно божественное! Слушай, а в каком облике мне лучше пойти?
Леонард удивлённо выгнул бровь и вопросительно взглянул на Теодора, но тот только рукой махнул, мол, делайте, что хотите.
– Что ты имеешь в виду? – вежливо поинтересовался генерал.
– А, ты же пока не в курсе, – с воодушевлением начал Мортимер, – я же крупный специалист по иллюзиям! Я бы даже сказал – непревзойдённый мастер. Это моя способность. У каждого божества есть своя, как бы сказать… фишка. Вот. Кто-то молниями швыряется, кто-то мысли читает, а я вот – иллюзиями владею на высшем уровне. Хочешь посмотреть?
– С удовольствием, – прищурился граф, и в его глазах мелькнул чисто профессиональный интерес .
Морти радостно кивнул, и тут же превратился в мальчишку-крестьянина, одетого в коротковатые штаны и рубашку с заплатками. Только из-под длинной льняной чёлки на Леонарда весело смотрели знакомые ярко-зелёные глаза. Не успел граф по достоинству оценить качество иллюзии, как облик мальчишки поплыл, словно подёрнулся рябью, и вот уже перед генералом стоит его величество Ганелон и протягивает ему румяное яблоко.
– Между прочим, яблоко самое что ни на есть настоящее, – сообщил его величество голосом Мортимера, – хочешь?
– Спасибо, – хмыкнул Шелдон, взял яблоко и с хрустом откусил здоровенный кусок, – шпашибо, вкушное, шладкое, – проговорил он, с аппетитом жуя яблоко.
– Хочешь, в тебя превращусь? – хитро прищурился Морти, и Леонард с любопытством кивнул. Буквально через секунду он с живейшим интересом рассматривал самого себя, только не с синими глазами, а с ярко-изумрудными.
– Пора менять мастера причёсок, – сделал он неожиданный вывод, – эта длина волос делает меня слишком серьёзным. Тебе так не кажется? – неожиданно обратился он к Морти.
– Тебе виднее, – тут же открестился тот, – ну так что, в кого превращаться будем?
– Давай решим это ближе к визиту, – предложил граф, – мне нужно подумать, как по максимуму использовать твои возможности. Ну и потом будет ещё одна тема для разговора…
– Я согласен, – тут же выпалил Морти, – даже без зарплаты, хотя с ней, конечно, лучше. Нет, ты не думай, у Тео мне всего хватает, просто я коплю на карусели, понимаешь?
– Пока не очень, – ответил граф, заметив, как закатил глаза Теодор, а призраки в очередной раз переглянулись, но теперь уже с явным трудом сдерживая смех.
– Вот скажи, ты же генерал, ты должен в таких вещах разбираться, – Морти недовольно посмотрел в сторону уже откровенно веселящихся призраков, – что должно быть в правильной деревне?
– Селяне? – предположил граф, в последний раз бывавший в деревне подолгу в далёкой юности. – И живность всякая… Ну, мне так кажется, во всяком случае…