— Чего стоишь? Садись, — нахмурившись, кивнул ему Ракитин. — Больше не вырастешь.
Самолюбивому Чибисову почудился в сердитых словах прокурора намек на его служебный рост. Бросив неприязненный взгляд на Смирнова, уткнувшегося в какие-то бумаги, он осторожно присел на стул, с беспокойством посматривая на прокурора. А тот, словно Чибисова здесь и не было, продолжал молча изучать дело.
Наконец, Ракитин захлопнул папку.
— Так... — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Что же это получается? Государству причинен ущерб на тысячи рублей! А что возвращено? Где деньги из кассы? Кто поджег продмаг? С кого спрашивать? Неизвестно.
— В отношении продмага невозможно сказать что-либо определенное, — ответил Чибисов. — Он сгорел полностью, и вполне вероятно, что здесь имел место не поджог, как мы думали вначале, а пожар. Могло же быть совпадение? Я сам допрашивал преступника. А насчет денег... — он выразительно посмотрел на Смирнова.
— Все было бы иначе, если бы мы не замешкались в самом начале.
— Осмотр места происшествия произведен поверхностно. Не обследован чердак. Не установлено, отпечатки чьих пальцев, помимо вихровских, оставлены на кассе. Непонятно, почему не допрошен кассир и другие работники магазина. Почему, наконец, не допрошен Смагин, не ночевавший в ту ночь дома?
— А зачем? Для дела это несущественно. И без этого все ясно.
— Может быть, и несущественно. Но я бы не утверждал это без проверки.
На совещании был составлен план дополнительных следственных действий. Ракитин и Смирнов отправились на место происшествия, а Чибисову было поручено заняться Смагиным. Осмотр места происшествия дал неожиданные результаты. Смирнов, осматривая чердак, нашел в темном уголке небольшой железный ломик, которым, видимо, орудовал Вихров, и наткнулся на запыленный уже след, показавшийся ему знакомым. Но это был след не Вихрова. Кажется, это был один из тех двух следов, которые были обнаружены Смирновым в день кражи у крыльца и в магазине и которые оказались принадлежащими милиционеру и инвалиду Митричу. «Эх, если бы Чибисов удосужился забраться на чердак в тот же день!» — подумал Смирнов. Вероятно, это след милиционера. Однако допрошенный вскоре милиционер сказал, что на чердаке он не был. Значит, это след Митрича. Но это уже чепуха. Беспомощный калека с перебитыми ногами взбирается на чердак! «Чибисов засмеет!» — мелькнуло у Смирнова в голове. Видимо, это просто случайный след, показавшийся ему знакомым. В конце концов во всем помог разобраться железный ломик, который, как предполагалось, принадлежал Вихрову. После экспертизы ломик рассказал следствию нечто новое. Было установлено, что обнаруженные на нем отпечатки пальцев принадлежат не Вихрову и идентичны тем вторым отпечаткам на кассе. Сделанное вслед за этим обследование кованого сундука внесло существенные добавления к «показаниям» ломика. На сундуке также оказались отпечатки пальцев, идентичные отпечаткам на ломике и кассе.
— Да, видишь, что получается... — задумчиво сказал Смирнову Ракитин, анализируя новые обстоятельства. — Значит, был второй. И в раймаге, и в промтоварном. Но кто?
Вскоре позвонил Чибисов. Он сообщил, что Смагин не появлялся дома с той самой ночи, как произошла кража в раймаге. Ведется поиск.
— Так-так, интересно, — ответил Ракитин. — Теперь можно и поторопиться.
Поручив Смирнову допросить кассиршу, Ракитин занялся Вихровым. Представляя его характер со слов Чибисова и Смирнова, Ракитин должен был сам прощупать парня. Если, конечно, не удастся достичь большего. А там будет видно. Михаил Павлович долго не начинал допрос, молча разглядывая угрюмого, замкнутого подростка. На краю стола лежал железный ломик, которым орудовал второй, еще не известный следствию преступник. На ломике Ракитин хотел проверить Вихрова. Однако ломик не произвел на того никакого впечатления. Вихров бросил на него короткий взгляд и больше в его сторону не смотрел.
«Крепкий орешек, — отметил Ракитин. — Настроен, видимо, держаться до конца. И никакими трюками вроде неожиданной демонстрации улик в середине допроса его не возьмешь... Из такого клещами нужного слова не вытащишь, если не заговорит сам».
— Узнаешь, конечно? — спокойно спросил Ракитин, взяв ломик.
— Ну, мой ломик, — помедлив, ответил Вихров.
— Твой. А отпечатки на нем чужие. А ты все говорил — один да один.
Вихров промолчал.
— Больше ничего сказать не хочешь?
Вихров молчал. «Намекнуть на Смагина? — подумал Ракитин. — Нет, рановато. Если Смагин ни при чем — подумает, что провоцируем. Совсем замкнется. Лучше сначала взглянуть на этого Смагина».