— След заметил. Он в глаза мне бросился. Он на песке выделялся, а земля была гладкая, чистая.
— Почему гладкая? — уточнил следователь.
— А тетя Маша ее разравнивает, вахтерша.
— А ну, ребята, позовите вахтершу, — попросил Веретенников.
Пока искали тетю Машу, он заканчивал допрос Парамонова.
— Значит, четкий был след? А не помнишь, какой он? Ну рисунок, например?
— Если увижу, узнаю, — коротко ответил Парамонов. — На каблуке решеточка, а на подошве такие... лепестки.
— Большой след, маленький?
— Большой.
— Какого размера приблизительно?
Парамонов пожал плечами.
— Так, сорок четвертого, сорок пятого.
— Опять голову морочит, — вставил Тихончук. — След... Это был след того, кому он деньги передал.
Действительно, такое уверенное заявление Парамонова было не в его пользу и еще больше встревожило Веретенникова. «Видел. Узнаю. Потом этот подчеркнутый самообыск. Неужели Кривобоков в чем-то прав?»
Прервав размышления Веретенникова, вошла тетя Маша. Присев на краешек стула, она поглядела на Сашку и жалобно вздохнула.
— Тетя Маша, вы сегодня разравнивали землю под окнами?
— А как же? Я всегда по субботам разравниваю. Знала бы, что дождь, не стала бы.
— Когда именно вы это делали, не помните?
— Почему не помнить? Помню. Перед самым ихним приходом. Часа в два.
— Непосредственно перед приходом ребят с работы?
— Да. Я разровняла землю, посыпала песочком и ушла. А вскоре Саша пришел. А за ним и остальные пошли.
— А вы никаких следов под окном этой комнаты не видели, когда землю песком посыпали?
— Нет, не видела.
— Так... Ясно.
Это была интересная деталь. Значит, след под окном был. И не какой-нибудь вчерашний, а свежий, сегодняшний, появившийся после двух часов, после того как тетя Маша посыпала песком землю. И если верить Парамонову, то это был след именно того, кто вытащил деньги из окна. И, вернувшись в комнату, потерпевший увидел на песке именно этот след, оставленный максимум две минуты назад. Яркий и четкий! Но след ли это злоумышленника? А, может, сообщника? Или вообще случайный?
Поверив поначалу в невиновность Парамонова, теперь Веретенников засомневался. Сбивала с толку противоречивость достоверных фактов. Если под окном был след преступника, то как он смог дотянуться до другого края стола? И в то же время если Парамонов лгал, то ему ничего не стоило сказать, что деньги он вообще оставил на подоконнике. Это было бы проще и логичней. А что, если?..
Веретенников и Балашихин вышли на улицу, долго стояли перед окном. Затем, не отрывая взгляда от окна, Веретенников несколько раз прошелся по асфальтовой дорожке туда и обратно, часто останавливаясь и привставая на носки. Дождь несколько приутих и, дробясь под порывистым ветром, обдавал лицо водяной пылью.
— Да, стола не видно, — сказал он Балашихину. — Ну-ка ты пройдись, посмотри.
Веретенников был среднего роста, Балашихин повыше. Но и он, проходя мимо окна и вставая на носки, тоже не увидел стола.
— Ну и что из этого следует? — поинтересовался Балашихин, ничего пока не понимая.
Не ответив, Веретенников в задумчивости стал прохаживаться по дорожке. И вот тут ему подвернулся счастливый случай, подтвердивший правильность его рассуждений и внезапно мелькнувшей у него догадки. Тот самый случай, который, как выяснилось позднее, сначала помог преступнику, а затем, как нередко бывает, не обошел и следствие. Впрочем, для Веретенникова, как и для всякого опытного следователя, это был скорее не счастливый случай, а результат выработанного практикой умения логически мыслить, связывая воедино разрозненные звенья, и не упускать из виду и схватывать на лету любую, казалось бы самую незначительную деталь при расследовании.
— Куда же он запропастился?
Веретенников обернулся на голос. Вдоль стены общежития, по дорожке медленно шла вахтерша, поглядывая по сторонам.
— Кто запропастился? — спросил Веретенников. — Вы что-нибудь потеряли?
— Да веник, — махнула рукой тетя Маша. — Я, когда мела, вроде здесь его оставила. Под окном. — Вахтерша остановилась у соседнего окна, задумалась. — А теперь его нету. Или уж я ничего не помню и не тут его оставила?
— Нет-нет, — торопливо заговорил Веретенников. — Тут вы его оставили. Все правильно.
— Да? — Вахтерша с недоумением посмотрела на следователя. — А где же он?
— Надеюсь, это мы сейчас узнаем. Этот веник теперь и нам нужен. Какой он, ваш веник?