Сама по себе Гряда невелика. В отличие от Древней Обители, здесь построены низкие деревянные дома, похожие на бараки. Их три. В одном живут так называемые послушницы – женщины, попавшие сюда за провинности. Не преступления –именно провинности. Во втором – девочки из небогатых семей. В третьем – около десятка надсмотрщиц.
Надсмотрщицы, все, как одна – низкорослые, почти квадратные, с заплывшими личиками. И нет, заплыли они не от болезней. Скорее –от обжорства.
-Они кто? – тихонько спрашиваю я, наблюдая, как одна из надсмотрщиц тащит за руку совсем юную девчонку в холщовом платье и деревянных башмаках куда-то вглубь двора.
-Люди, - так же шепотом отвечает Андрэ. –Насколько мне помнится – девочкам на время блокируют способности, чтобы не навредили сами себе и окружающим.
-Кажется, мы прибыли вовремя.
Батя вновь кивком отдает распоряжение своим подчиненным.
-Птаха, Андрэ, Эдориан - забирайте леди Ториану и марш домой. Сенгиэль, ей не станет хуже во время перелета?
-Думаю, нет. Я нужен здесь?
-Доставите леди во дворец, выдашь указания по лечению, и назад. Думаю, лишним не будешь. А мы пока тут проверим кое-что.... Не возражать!
Это он Эдориану. Наследник решил показать зубы. То есть, взять расследование на себя.
-Без вас, лорд Эдориан , обойдемся. Вы желали побеседовать с женой? За чем дело встало? Забирайте и беседуйте.
Забрал, куда уж тут спорить. Батя что-то мерзкое учуял, раз выгнал нас всех домой.
А когда он на командный рык переходит - с ним лучше не спорить.
22:52 26.11.2020
****
-И чего ты ревешь? –спросила я, глядя, как моя сноха размазывает по физиономии слезы и сопли. Сейчас передо мной сидела не утонченно-возвышенная леди, а самая обычная девчонка, перехитрившая саму себя в погоне за счастьем.
Ториану мы из Гряды забрали. И не только ее. Всех, кто там был на тот момент. Потому что содержать в том гадюшнике юных девочек – преступление перед народом. И это не мои слова. Это Батя, ураганом промчавшийся по заведению, припечатал.
-Эдори-и-и-ик…. Он меня не любит….Ик…. А мадам Ани говорила, что я его истинная пара, только он еще не понял…И-ик…
Тьфу! И это совершеннолетняя драконица!
-Тори, а на кой ты его приворотным-то поила? –интересуюсь. – Ладно бы, если б он и в самом деле на тебя внимания не обращал! У вас же дата свадьбы была назначена, так или иначе ты бы стала его женой. С какого перепугу ты решила еще и всякую гадость жениху подливать? И беременность. Её –то для чего выдумала?
-Мадам сказала, что иначе он меня бро-о-о-си-и-ит…
Ну, не дура ли?!
-А теперь перестань реветь, умойся и скажи –чего ты этим добилась?
Ториана судорожно пытается перестать всхлипывать и икать. Даже про платочек забыла –вытирает лицо грязным фартуком. Да-да, наша утонченная леди работала судомойкой на кухне.
Нет, спесь такие виражи сбивают на раз, конечно, но и ломают неприспособленные души. Ториане еще повезло – мы забрали ее спустя всего пару месяцев. А в Гряде были женщины, проведшие там не один год. Можно себе представить, что это за женщины.
По решению Правителя, всех более-менее адекватных, отправили куда-то еще, в более приличные условия. Не адекватных распределили по Домам скорбных душой.
Я, честно говоря, в это не особо вникала. Батя сказал, что с каждой надо разбираться отдельно. Имело ли место настоящее преступление, или женщину отправили родственники – чтобы под ногами не мешалась.
Другое дело – юные послушницы. Как правило, девочки-полукровки, незаконнорожденные, лишившиеся одного или обоих родителей.
Правитель скрипел зубами, пытался ломать мебель и бил стаканы, пытаясь справиться с удушающим гневом. В какой-то мере я его понимала. А с другой стороны…. Эх, не политик я, совсем не политик!
Ладно, оставим Правителю правителево. Нам бы с Торианой сейчас разобраться. И с Эдорианом, который вновь встал в позу и носится по дворцу, сшибая углы. Потому что разговора у них не вышло. Уж что они пытались друг другу сказать – не знаю, но вылетел Эдориан из спальни торпедой. Едва не сшиб с ног Сенгиэля, принесшего пузырьки с зельями. И усвистел вдаль.
А я осталась. Надо же эту дурочку в порядок привести.
Вот – привожу.
В первый вечер она валялась без сознания. Потому мы ее трогать и переодевать не стали. Сенгиэль –потому что ему все равно, в каком именно виде болящую лечить. А я – из вредности.