Народ на площади, кажется, даже дышать забыл – такая установилась тишина.
Я делаю глубокий вдох.
-Дорогие сограждане! Вчера на рассвете, без объявления войны, армия Стангии напала на нашу страну…
Я говорю долго. Рассказываю о причинах и следствии. Называю имена и события.
Народ в какой-то момент поворачивается спиной к дворцу, потому что на противоположной стороне, на стене ратуши, начинается «кино». Уж не знаю, как, но команда Птахи ухитрилась запечатлеть всю скоротечную войну. Причем, как я понимаю, запечатление велось с разных точек.
Народ на площади то дружно ахал в испуге, то тяжко вздыхал, то неуверенно хихикал, а в конце, когда пленных повязали, взорвался восторженныи и торжествующими воплями.
Все. Я выдохся. Хорошо еще, что Птаха перед выступлением прицепила мне на лацкан черный прозрачный камушек, обозвав его усилителем звука.
-Уважаемые! –снова разносится над площадью голос Птахи. –Сейчас мы объявляем перерыв на час. Вы можете немного отдохнуть, перекусить – на соседней площади вас ждут торговцы пирогами, напитками и сластями. Через час мы вновь ждем вас здесь, у дворца.
-Батя, что с охраной? – спрашиваю я. Батя стоит в тени, его со стороны площади не видно.
-Все нормально с охраной. Мои мальчики бдят. Инцидентов постараемся не допустить.
Мы ненадолго возвращаемся в кабинет. Эдориан уже подсуетился – на столе у окна легкий перекус и напитки. Никакого вина. Сегодня у меня должна быть ясная голова.
-Это кто ж ухитрился все запечатлеть? –спрашиваю, жадно припадая к бокалу с водой.
-Долго ли умеючи, - хмыкает Батя. –Но какова девчонка! Из такого количестива материала ухитрилась выбрать самое важное и смонтировать –комар носа не подточит. Волнуешься?
Я только кивнул. Волнуюсь. Сейчас мне предстоит призвать Стихии. Раньше мне не приходилось этого делать, и хотя я зазубрил формулу призыва так, что и спросонья зачитаю, но страх, что не смогу, не справлюсь –сидит в голове.
-День-то какой сегодня. Почти летний, - задумчиво говорит Батя. Он стоит у приоткрытого окна, и смотрит, как ветерок играет с разноцветными флагами. Государственный флаг Адорры – белоснежный. Но это только видимость. Когда с ним играет ветер – он меняет цвета. От белого к черному, от черного к белому, становясь на краткий миг то синим, то красным, то фиолетовым, а то вдруг наливаясь яркой зеленью. По преданию, когда драконьи кланы объединились в одно государство, они принесли по одной нити, спряденной из волос Госпожи клана. В те давние времена цвет волос женщин соответствовал цвету их внутреннего зверя.
Нити вручили лучшей ткачихе, и она соткала полотно, потратив на это семь дней и ночей. Потом полотно стирали в семи горных реках, каждый раз просушивая под жаркими лучами солнца. Пришло назначенное время – и полотно засияло, вобрав в себя воду и солнце, капли росы и аромат цветущих горных лугов. Тогда первый герцог Экрэй с сыновьями, взяв полотно за четыре угла, поднялись с ним в небо, облетев все герцогство. Закончив облет, прикрепили его к флагштоку, и с тех пор флаг играет с горными ветрами….
Он и сейчас развевается над нашей маленькой горной страной….
-Да, день хорош, - отвечаю я. День и впрямь хорош. По-весеннему свеж и светел. Деревья еще не выпустили листву, лишь почки набухли, окутав столицу зеленоватым маревом. Небо настолько высоко и безоблачно, что кажется бездонным, а воздух чист и свеж. Хочется не сидеть в кабинете. Хочется выбежать во двор и взлететь, расправив крылья. Туда, в эту безбрежную синеву. Взлететь, поймать восходящий поток и парить, наслаждаясь свободой… -«Взлетишь! –донесся до меня голос, больше похожий на дуновение шаловливого ветерка. – Теперь ты часто будешь летать, Энтони Экрэй».
-«Взлетишшь, обязательно взлетишшь, -этот голос похож на треск и шипение огня. –Ты достоин».
-«Не оттягивай суд, герцог», - припечатал следующий голос. Будто пристукнул тяжелой печатью, вырезанной из цельного куска гранита.
-«Пора, Энтони. Народ ждет нашего суда» - будто рядом лязгнул о камень тяжелый меч.
Я вдохнул – выдохнул, и вышел из кабинета.
- Уважаемые жители и гости столицы!
А это уже Андрэ говорит.
-Сегодня состоится суд над теми, кто приложил максимум сил, чтобы отнять у нашего народа то, что дороже всего. Чтобы отнять у нас крылья и свободу. Вы знаете –сколько молодых драконов не смогло распахнуть крылья. Знаете, сколько драконов потеряло их по разным причинам. Сколько девочек и женщин пропало по вине тех, кто обязан был их оберегать и защищать. Сейчас здесь, на площади перед дворцом, герцог Энтони Экрэй обратится к Стихиям.