-Алешка, - тихо-тихо сказала Птаха. –Алешка, братик мой!
Черный предмет внезапно засветился, стал голубым, и на нем появилось изображение листа.
Я не понимаю, что именно изображают те незнакомые знаки, но Птаха их понимает. И, кажется, понимает еще что-то. Потому что вдруг начинает говорить так, будто диктует кому-то письмо.
-Алешка, братик мой, здравствуй. Алешенька, у меня все хорошо. Правда –правда! Я жива, здорова, и даже не голодаю. Гуляю по горам. Помнишь, мы собирались на будущий год в горы?
Парень…. Нет, скорее, молодой мужчина, смотрит на появляющийся текст. Я тоже понял, что это текст.
Потом придвигает к себе ту узкую штуку и начинает быстро-быстро нажимать кнопки.
-Птаха, ты где? –раздается в комнате довольно низкий голос. – Птаха, куда ты пропала? Тебя похитили? Кто? Ты только напиши – я разнесу по клочкам всё! Ты знаешь – я могу. Птаха!
-Алешенька, думаю, даже ты не сможешь отыскать меня там, где я сейчас, - голос Птахи печален, а по щекам текут слезы. – Алешка, ты не переживай. У меня действительно все хорошо. Скажи папе и маме – я вас очень-очень люблю, и никогда не забуду.
-Птаха! Напиши – где ты сейчас!
-Я в другом мире, братик. И это не иносказание. Меня перенесли Стихии в мир Солейн. Обратной дороги нет. Есть возможность короткой письменной связи, и то не каждый день. Леш, раз в месяц я буду писать вам. Проверяй почту и не выбрасывай мой старенький комп. И не сходи с ума. Тебе меня не вытащить. Утешь родителей. Со мной все хорошо. А чтобы ты поверил….
Тут Птаха подсела к фолианту, задрала рукав халата, и прижала запястье к листу. Подержала минуту и убрала. А в другом мире на той штуке появился отпечаток руки. Узкая ладошка с длинными пальцами, тонкое запястье, на котором зигзагообразный шрам. И – стрелочка, указывающая на него.
-Ты же помнишь, как именно я заработала особую примету на всю жизнь. И что сказал твой приятель, студент-практикант, зашивая мне руку. Мне было пятнадцать, а тебе, брат мой, как раз стукнуло все двадцать пять.
-Помню. Можно, я не буду повторять Пашкины слова? Птаха, я тебе верю. И буду ждать. И писать буду. И комнату….
-Эй, только не устраивай из моей комнаты мемориал, а то знаю я тебя! Пусть в ней поселятся твои дети. Ведь будут же они когда-нибудь.
-Как скажешь, сестра! Как скажешь!
Еще пара минут – и лист снова стал абсолютно чистым и пустым. Вяло мигнув на прощание фиолетовым самоцветом, фолиант захлопнулся.
-Вот и поговорили, - устало повела плечами Птаха. – Все, Андрэ. Теперь я полностью в твоей власти, так сказать. Я…. я их отпустила. Смирилась, хоть это и трудно. Леха, конечно же, так просто не успокоится. Он у меня в мистику не верит, в параллельные миры –тоже. Разве что в Шамбалу, но и тут с изрядной долей скептицизма. Зато теперь он знает, что я жива, здорова и даже не рыдаю. Сам знает, и родителей сумеет успокоить. Особенно маму. Папа – он посильнее будет.
Она зябко поежилась, и я решился. Подошел, сел рядом, притянул девчонку на колени, обнял, позволив опереться на грудь. Птаха облегченно выдохнула, откинула голову на мое плечо и через минуту уже спала,
Птаха спала, а я еще долго сидел так, обнимая свое сокровище, и смотрел в огонь. Потом надо будет попробовать самому написать-сказать все ее брату. Не может такого быть, чтобы два мужика не смогли договориться. И с Серегой побеседовать по душам. И заняться подготовкой к восстановлению Храма. Зимой туда не дойти, конечно, но кто мне мешает долететь. И Птаху с собой. Она явно больше меня знает о Храмах.
И не отпускать ее ни на одну секунду. Привязать к себе, сделать так, чтобы она не только опекуна во мне увидела. Чтобы сама не захотела меня оставить, погнавшись за кем-нибудь вроде Ласта.
Дворец герцога Экрэй. Рабочий кабинет правителя.
Как же рано нынче наступила зима. Еще вчера светило солнце, шелестели под ногами листья, было свежо, но достаточно тепло. А сегодня уже лег снег. Будто снежный заряд обрушился на герцогство, мгновенно парализовав жизнь в городе. И не только в городе.
Герцог Экрэй с раннего утра работал с документами. Зима не зима, а дел в герцогстве хватает. Это только со стороны кажется, что у герцога дел других нет, как только на балах танцевать, да обедать с послами соседних стран. А тут не то что пообедать – иной раз и позавтракать времени нет. Одна надежда – на ужин. Поздний. В своих покоях, в которые так и норовят пролезть ушлые леди, мечтающие о статусе фаворитки. А там, чем Стихии не шутят – и статус супруги правителя примерить не дурно….
Иной раз герцогу приходилось и выкидывать особо упертых леди из своих покоев, заодно со слугами. Да-да. Если в постель правителя внезапно проникает леди – значит, кто-то из слуг оказался падким. Не важно, на что именно. Золото, услуга, угроза разоблачения – да мало ли!