Каждое утро и каждый вечер слетались вороны. На Камбриа-стрит их было почему-то больше, чем в других домах, которые Джейн и Гриффин снимали в Стратфорде.
— Мы можем купить этот дом, — сказала она Гриффину после ужина. — Должны. Я очень его полюбила — много лет мне не было так уютно. Наверняка и ты чувствуешь то же самое. Ощущение полной удовлетворенности.
Они решили перед сном выпить по последнему бокалу вина на задней веранде. Гриффин в этот вечер не играл — редкий случай. Но он почти никогда не участвовал и в дневных, и в вечерних представлениях.
Вороны, собиравшиеся на ночлег, кричали со всех сторон — с севера, юга, востока и запада: Сюда! Сюда! Домой! Домой!
Джесс в этот день куда-то уехал, и садовник Люк работал один. Он с яростной сосредоточенностью орудовал лопатой, взрыхляя землю для новой клумбы и внося в нее удобрения из пакетов. Гриффу и Джейн такое непрерывное копание казалось просто сумасшествием.
— Этот тип одержим, — заметил Гриффин.
— Прокопает землю насквозь до Китая, — улыбнулась Джейн. — Утром так и сказал: «Прокопаю до Китая». Как маленький.
— Надеется, что цветы распустятся с двух концов, — отозвался муж.
— Было бы здорово. — Джейн взяла его за руку. — Мне очень хочется, чтобы тебе здесь так же нравилось, как и мне.
— Мне нравится.
— Тогда почему бы нам не купить этот дом?
— Потому что мы не можем себе этого позволить.
— Чем дольше мы тянем, тем он становится дороже. Деньги, которые мы платим за аренду, никогда не вернутся. И Майкл, наш повышающий аренду хозяин, вечно не будет ждать. Сейчас он согласен сдавать, но рано или поздно захочет продать дом.
— Я знаю, но…
— «Знаю, но…» Ты всегда так отговариваешься.
— Мы не можем поступать безответственно.
— Владеть домом как раз ответственно. Именно в этом обязанность родителей. Мы должны купить дом ради Уилла. Ради нас. Ведь у нас будут еще дети…
Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
— Разумеется.
— Я прикинула цифры, — сообщила Джейн.
— Я так и подумал, что ты этим займешься. — Гриффин сжал ей руку и тут же выпустил…
— Но кто-то ведь должен. Это моя работа.
— А я считал, что это работа Фрэнка Уэббера. Иначе зачем тратить на него уйму денег. Ему полагается держать нас в курсе нашего финансового положения.
— Я уже с ним переговорила.
— Да ну?
— В самом деле. И он сказал, что мы можем осилить дом.
— Я не хочу ничего осиливать. Я хочу это сделать с абсолютной уверенностью. И в должное время. А такое время настанет, когда моя зарплата сравняется с твоим доходом.
— Не говори так. Пожалуйста, не надо. Мой доход принадлежит нам обоим. Нам всем троим. Я родилась богатой — вот и все. И не хочу, чтобы это как-то влияло на наши отношения.
— Это и не влияет. Ты прекрасно знаешь. Просто… просто я так воспитан. Мужчина платит за себя сам. За себя и за своих детей.
— Мне кажется, это немного устарелый взгляд…
— Только не для меня. Так поступал мой отец, брат, и я хочу жить так же. Жду от себя того же. Надеюсь, ты поймешь мои чувства. — Он снова взял ее за руку. — Тебе пришлось с трудом выбираться из денежной ловушки. А теперь, тоже с трудностями, нам с тобой надо пробиваться в мир денег. Чем я и горжусь. Любое наше достижение, все, что мы имеем, оплачено — наличными.
Джейн вздохнула, потом неожиданно рассмеялась.
— Знаешь, есть такая песня, — сказала она. — «Два разных мира». Это мы. Мы принадлежим к двум различным мирам. И иногда я это проклинаю.
Гриффин улыбнулся:
— О Джейн, у нас нет выбора. Но на планете не существует другого мира, который я бы предпочел моему собственному.
Ворон становилось все больше на засыхающем ореховом дереве. Некоторое время слышались только шуршанье их крыльев и скрип ветвей.
— Попытка исчерпана? — спросила Джейн.
— Исчерпана, — ответил муж. — Выпьем еще по одной?
— Давай.
Грифф поднялся, взял стаканы и удалился на кухню.
— Через час стемнеет. Может, хватит копать? — обратилась Джейн к Люку.
— Нет. Буду копать, пока все не сделаю.
Джейн вернулась мыслями к Гриффину. В чем дело? Что с ним? Неужели он никогда не смирится с тем, что я богата? В конце концов, я же не кичусь этим. Просто у меня в банке лежит немного денег. Но он прав в одном: я знаю, что у меня всегда будет доход. А он о себе этого сказать не может.
Гриффин мог рассчитывать только на те деньги, которые зарабатывал — день за днем, сезон за сезоном. А ведь он, черт побери, мужчина!
Джейн улыбнулась. Муж все же позволил ей оплатить две вещи: «лексус» и Мерси Боумен, без которой, учитывая их работу и факт существования Уилла, они бы просто пропали.