А если обзавестись собственным домом — поселиться вдали от прошлого, тогда ты действительно в безопасности. Нет больше ни цепких пальцев, ни настырных притязаний. Свобода. Свобода от мертвого груза минувшего.
Воскресенье, 5 июля 1998 г.
В этот день жара стояла совершенно убийственная.
Джейн решила расположиться на кухне — там работал потолочный вентилятор и была открыта задняя дверь. Платье на Джейн было светло-голубое — одно из четырех, заказанных по Канадскому каталогу Л. Л. Бина. Медовые волосы она собрала в короткий хвостик и перевязала голубыми лентами, как в детстве. Две ленты — сверху и снизу.
Зеленоглазая, с правильными чертами лица, Джейн не была ни красивой, ни уродливой. Она была соблазнительной — возбуждала интерес. Что это за женщина, окутанная молчаливой тайной? — спрашивали себя люди. Тем, кто ее плохо знал, казалось, будто Джейн просто тихо существует в тени мужа-актера, сына Уилла и театральной профессии. Большую часть времени она проводила в мастерской или в бутафорском отделе театра — затаившись в тишине, словно самой судьбой ей было предназначено вечно оставаться незаметной.
Но все это не имело отношения к действительному положению вещей. В жизни Джейн хватало не только обыденного, но и невероятного. И тем не менее на улице, на работе, даже с друзьями, по выражению ее лица ни о чем подобном невозможно было догадаться.
А сегодня с утра объявился Трой. Из ниоткуда.
Возник совершенно внезапно. Она даже не могла вспомнить его фамилию. Просто Трой — из школы в Плантейшне — из времени всеобщих влюбленностей. Ни тебе звонка, никакого предупреждения. Ничего. Свалился как снег на голову.
Она была в другом голубом платье — потемнее этого. Сидела за кухонным столом, раскрыв перед собой альбом, расстегнув все пуговицы, подвязав груди снизу красной лентой в горошек, и наслаждалась прохладой от вентилятора.
Гриффин играл утренник. Мерси согласилась пожертвовать своим выходным и гуляла с Уиллом и Редьярдом в парке. А Джейн решила посидеть одна и поломать голову над загадкой святого Георгия.
В это время раздался звонок в дверь.
Кто бы это мог быть?
Джейн застегнула платье, прошла через столовую и гостиную к передней застекленной двери. За дверью стоял мужчина в белой рубашке поло и белых теннисных шортах. Смутно знакомый. Короткие волосы, плотный, спортивный.
Джейн открыла дверь:
— Вам кого?
Гость повернулся к ней лицом.
— Трой!
— Привет! — не улыбнулся, нахмурился.
— Мы с тобой лет десять не виделись.
— Пятнадцать.
— Давай заходи. Рада тебя видеть! — Сейчас, вспоминая эти слова, Джейн поморщилась — шею и плечи свело, словно судорогой. — Не могу поверить, что ты в Канаде, провинция Онтарио, город Стратфорд. Что ты здесь делаешь? — Она пропустила его в прохладу дома. Не в театр же он приехал смотреть пьесы? Это мог сделать кто угодно, только не Трой.
— Приехал повидаться с тобой.
В его признании было нечто будоражащее. Но, отметила про себя Джейн, у нее это чувство больше относилось к прошлому, чем к настоящему. А почему бы ему не захотеть повидаться? Мы были знакомы все детство — и потом, до самого моего отъезда.
Она пригласила его войти и предложила выпить. Говорили немного, тем не менее Трой явно не собирался уходить. Наоборот, от него исходило ощущение некого ожидания. Но чего? И для чего?
Джейн покормила его обедом — подала тарелку супа и сэндвич. Сама она уже поела вместе с Уиллом и Мерси. Теперь они, скорее всего, в беседке, что в парке у реки. Эти ежедневные спокойные минуты были для Джейн истинным даром свободы, который она очень ценила. Уилл и Мерси, наверное, наблюдают, как Редьярд гоняется за белками, и она наконец может уединиться с бокалом вина. Блаженство. Просто зверское блаженство. И вот оно нарушено.