Кэрол понравится старику, с досадой подумал Эдвин. Джеффри сразу же принял близко к сердцу обретенную дочь, не задумываясь о мотивах ее неожиданного появления. Эдвин смотрел на ситуацию иначе: он ни на минуту не забывал о том, как мать этой девицы четверть века назад предала отца. Джеффри тогда едва не отправился на тот свет, и теперь забота Эдвина состоит в том, чтобы не позволить дочери завершить черное дело, начатое когда-то ее матерью.
Не замечая его испытующего взгляда, она продолжала изучать меню, постукивая пальцем по столу.
Какая у нее замечательная улыбка, отметил он и раздраженно произнес:
— Я пригласил вас поужинать, а не проводить здесь целый вечер. Вы что-нибудь выбрали?
— Мне нравится читать меню, — с упреком посмотрела она на него выразительными карими глазами.
— В таком случае вы очень медленно читаете. За это время я бы уже выучил его наизусть.
— Что же делать, если мы такие разные люди.
Черт побери, только не это! — разозлился он на себя, чувствуя, что подпадает под ее чары.
— Вы, наверное, забыли, с каким нетерпением Джеффри ждет вашего приезда!
Она захлопнула меню и откинулась на спинку стула.
— Закажите мне, пожалуйста, порцию жареного картофеля и молочный ванильный коктейль.
— И для такого заказа вам понадобилось столько времени? — скептически спросил он.
— С кетчупом, — отрезала она.
— В таком случае мы могли бы воспользоваться любой забегаловкой и сэкономить время.
Она взяла сумку и свитер, которые лежали на свободном стуле.
— Хорошо, поедем туда.
— Сидите там, где сидите!
Вероятно, он незаметно для себя повысил голос, потому что официантка немедленно подошла к их столику и спросила:
— Твой парень тебе угрожает, детка?
Кэрол Стэнли неожиданно весело улыбнулась, как будто женщина сказала что-то очень смешное.
— Боже правый, но он не мой парень!
— Вовсе я ей не угрожаю.
Официантка внимательно посмотрела на него.
— И правильно, лучше этого не делать. — Она извлекла из кармана блокнот и ручку. — Что будете заказывать?
Он повторил заказ Кэрол, а себе попросил бифштекс и кофе.
— Я думал, такие женщины, как вы, питаются одними салатами и соей, — сказал он в ожидании еды.
— Такие, как я? — Она вопросительно посмотрела на него. — И что же это за женщины, Эдвин?
— Женщины около тридцати, готовые на любые жертвы, чтобы сохранить стройную фигуру во имя моды.
— Похоже, вы немного знаете о женщинах, не так ли?
Достаточно, чтобы сразу понять исходящую от тебя опасность, мелькнуло у него в голове.
Она наклонилась вперед, и он не смог удержаться, чтобы не взглянуть на ее грудь, обрисовавшуюся под блузкой. Он поймал себя на совершенно неуместной мысли: интересно, носит ли она лифчик? Этого еще не хватает! Что за чертовщина?
— Настоящие женщины никогда не становятся рабами моды, Эдвин, — сказала Кэрол тоном, выражающим сомнение в его интеллекте. — Они устанавливают свои собственные правила.
— А если эти правила не совпадают со вкусами мужчин?
— Тогда женщины идут на компромисс, что для нас привычно еще со времен сотворения мира.
— Сдается мне, это способ поступать всегда по своей воле, не считаясь с остальными. Кэрол с жалостью посмотрела на него.
— Разве вам не известна простая истина если искать недостатки в людях, то они непременно отыщутся?
Или она совершенно невинное создание, или интриганка, решил Эдвин. До тех пор пока не установлю истину, я не должен расслабляться.
— Мисс Стэнли, меня не интересуют чьи-то дурные наклонности, — начал он. — Я просто руководствуюсь принципом: дай человеку веревку достаточной длины, а уж повесится он сам. — Он многозначительно замолчал, а потом добавил: — Хорошенько запомните это.
Кэрол только покачала головой, в который раз уже огорошенная его неприкрытой враждебностью.
— Да, замечательное начало для знакомства.
— Прошу прощения, если моя откровенность пришлась вам не по вкусу. Давайте сменим тему разговора и поговорим, например, о погоде.
— Я бы предпочла вообще с вами не разговаривать. С первой минуты нашего общения вы невзлюбили меня, и я устала пытаться понять за что. У меня возникло подозрение, что вы вообще не имеете никаких причин для этого, просто относитесь к тому типу людей, которые делают выводы из ничего.
— По крайней мере, мы не питаем иллюзий относительно мнения каждого друг о друге.
Несмотря на внешнюю привлекательность, он черствый сухарь, как его адвокатские книги. Никакой душевности или теплоты, подумала она, а вслух сказала: