С одной стороны, его терзала боль за Кэтлин, а с другой — охватила радость от перспективы воссоединения с братом.
— Совершенно верно, — подтвердила Барбара. — Двадцать лет разлуки — слишком большой срок для родных братьев. — Она ласково потрепала Макса по щеке. — Но веди себя хорошо, а то мы поселимся в соседнем доме и будем следить за всеми твоими подружками.
Наклонившись, Макс поцеловал невестку в щеку.
— Так?
Барбара рассмеялась.
— Вы, Куперы, можете быть просто очаровательными, когда захотите. Так ты действительно не возражаешь против нашего приезда?
— Конечно, не возражаю. — Макс заставил себя улыбнуться, понимая, что Грег и Барбара ждут от него этой улыбки, однако думал он сейчас об одиночестве и о пустоте в своей личной жизни.
— Ты что-то плохо выглядишь, — обеспокоенно заметила Барбара. — Наверное, тебе лучше сесть. Может, хочешь что-нибудь выпить?
— Этот вопрос должен был задать я, не так ли? — Из-за плохого настроения Макс совсем забыл о гостеприимстве. — Если хотите, я принесу чего-нибудь...
Барбара покачала головой.
— Я сама. А вы с Грегом пока поболтайте. — Адресовав мужу улыбку, которая свидетельствовала о том, что Барбара совершенно счастлива в этой жизни, она послала Максу воздушный поцелуй и направилась в кухню.
— Барбара, возможно, и не хочет сидеть, а я вот присяду, — сказал Грег, потягиваясь. — Готов поклясться, что у этой женщины энергии больше, чем у реактивного двигателя.
Обдумывая все то, что только что услышал, Макс прошел в гостиную и опустился в свое любимое кресло. Его радовало, что Грег будет жить рядом, что они с Барбарой готовят прекрасное будущее своему ребенку. Однако ему хотелось понять, как удалось брату примирить свою нынешнюю жизнь с прошлыми убеждениями не иметь детей.
Похоже, Грегори не так уж устал, как говорил об этом, потому что принялся рассматривать коллекцию моделей автомобилей.
— Здорово, — похвалил он. — А я собираю марки стран, в которых побывал.
Макс посмотрел на брата, которого почти не знал.
— Ладно, пока Барбара занята, — сказал Грегори, усаживаясь на диван напротив Макса, — объясни мне, что происходит.
Под внимательным, терпеливым взглядом голубых глаз брата Макс замялся, не зная, с чего начать.
— У меня несчастье.
На губах Грегори промелькнуло подобие улыбки.
— Да, это заметно. У тебя сейчас такой вид... Вроде как ты готов расплакаться, но, с другой стороны, готов отлупить кого-нибудь.
Макс усмехнулся, но лицо его тут же снова омрачилось.
— Я втянул себя в крупные неприятности.
Грегори откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу.
— Попробую догадаться. Поскольку ты превратился в добропорядочного, уважаемого гражданина, которому люди доверяют маленьких детей, то это не могут быть неприятности с законом. При первой встрече ты говорил мне, что, помня отца, не притрагиваешься к алкоголю. Так, что же остается? — Грегори щелкнул пальцами. — Женщина, правильно? Нет, подожди, позволь мне конкретизировать... та самая Кэтлин, которая «просто знакомая»?
— Да. — Макс вкратце изложил события последней недели.
— Значит, ты страдаешь без нее. — Грегори поднялся с дивана и стал расхаживать по комнате. — Но боишься жениться на ней, потому что думаешь, что, если у вас не будет детей, она со временем возненавидит тебя и бросит. А детей ты не хочешь. Потому что не желаешь повторения того, что случилось с нами, если вы расстанетесь. Но с другой стороны... — Он подошел к Максу и остановился. — Ты с удовольствием жил бы с ней, если бы был уверен, что она тоже не хочет иметь детей. Однако рисковать не хочешь.
— Все именно так. — Макс кивнул.
— На мой взгляд, ты влюблен. — Грегори внимательно посмотрел на брата. — Или же совершенно запутался.
Впервые с момента расставания с Кэтлин Макс рассмеялся.
— Черт побери, об этом я догадался и без твоей помощи! У тебя есть конкретные предложения?
Грегори покачал головой.
— Ну, разве что поговори с Барбарой, в таких вещах она разбирается прекрасно...
— Но ведь ты не боишься того, что можешь расстаться с Барбарой, а дети будут страдать, если семья распадется. Почему?
— Потому что мы с ней — это не наши родители. Я научился не убегать от трудностей, а Барбара всегда была независимой. И никогда наш ребенок не будет страдать, как страдали мы.
Макс подумал, что Грегори прав. Теперь настал его черед расхаживать по комнате.
— А ты простил отца? — неожиданно спросил Грегори.
Макс пожал плечами.
— Я обрадовался, когда он нашел меня, но, думаю, мы уже никогда не будем близки. Да, пожалуй, я простил его.