- Испугался боли, как девчонка?
- Сдавайся. Тебе меня не победить.
- Ни хрена. Мы еще посмотрим кто кого.
- Эй, это нечестный прием!
- А мы и не договаривались, что будет честно.
- Ну, вот, теперь фингал будет.
- Так тебе и надо... ай! Ну, посмотри, ты испортил мою любимую футболку!
В конце концов, Сергею молниеносным движением удалось уложить Мишу лицом на пол и заломить руку за спину. Я даже не поняла, как он это сделал.
- Ну, что? Хватит? - С видом победителя Сергей сидел сверху на своем противнике. Оба лишь слегка запыхались. Вырваться из захвата Мише почему-то не удавалось, как он не старался. - Может, все-таки, поговорим? У меня есть предложение, от которого невозможно отказаться.
- Хорошо. Выкладывай свое предложение. -Пробурчал Миша в ковер. - Но учти, Маша- моя и я от нее не откажусь.
- Расслабься, я тоже, - усмехнулся Сергей.
Он освободил своего соперника и подал руку, чтобы помочь ему подняться. Миша, не задумываясь, ее принял. У меня отлегло от сердца, я даже с облегчением выдохнула - это хороший признак. Значит, вражда закончена. Им просто надо было "выпустить пар".
- Все? Успокоились? Ну, и чего вы этим добились? Посмотрите на себя. Красавчики, ничего не скажешь! - На меня виновато смотрели две пары глаз. У одного была разбита губа и кровь, стекая по подбородку, капала на белую футболку. Второй щеголял довольно глубокой ссадиной на щеке прямо под глазом. - Если бы вы покалечили друг друга, кто бы меня охранял? Вы об этом подумали? Да и соседей всех переполошили. Наверняка, уже кто-нибудь полицию вызвал. А нам разве нужно лишнее внимание? - Я выдержала эффектную паузу, давая провинившимся возможность хорошенько прочувствовать весь смысл сказанного. Потом глубоко вздохнула. - Ладно, чего уж теперь? Миша неси аптечку. Сережа, закажи нам пиццу и еще чего-нибудь поесть. Да побольше. Номер службы доставки на кухне на холодильнике. И возвращайся назад, буду врачевать ваши "боевые ранения".
Сергей
Берег левый, берег правый,
Выбирай, что хочется.
А мне тебя не выбрать -
Ты у меня одна.
В. Пресняков (мл.), "Ты у меня одна"
Еду привезли примерно через пол часа. К этому времени Маша обработала и заклеила пластырем наши ссадины, мы с Мишей навели порядок в комнате, а потом вместе объясняли наряду полиции, что у нас все в порядке и произошло небольшое недоразумение. Не известно, как надолго бы затянулись объяснения, если бы Миша не достал свое удостоверение и не сообщил "по секрету", что он ведет наблюдение за крайне опасным преступником, которого они могут вспугнуть. В этом случае, им обычными объяснениями не обойтись, последствия будут самыми серьезными (на последних словах он сделал соответствующее выражение лица, как бы прикидывая, а не пора ли уже наказать провинившихся). Прибывшие несколько опешили от такого неожиданного поворота, спорить передумали, взяли "под козырек", извинились и исчезли, как корова языком слизала. Едва за ними закрылась дверь, мы все покатились от хохота: у сотрудников правоохранительных органов были такие смешные лица, что удержаться было невозможно. А Мишка, оказывается, тоже с чувством юмора. Свой человек!
Накрыть на стол и разогреть заказанную еду не заняло много времени и уже через несколько минут мы с удовольствием вгрызались в пиццу, курицу и картофель фри. Все были голодны, как будто не объелись в обед. Во время ужина почти не говорили - никто не хотел портить аппетит обсуждением сложных вопросов, каждый думал о своем. Я, например, о том, какая нежная и чувствительная кожа у Маши, с какой страстью она отвечала на мои ласки, как выгибалась в моих руках. Не было никаких сомнений, что ей понравилось. Только она, почему-то стеснялась свей реакции. Ну, ничего. Скоро перестанет. От таких сладких мыслей, в штанах опять стало тесно и я поерзал на стуле, пытаясь принять более удобное положение. Миша, при этом бросил на меня подозрительный взгляд, а я удивленно приподнял брови. Надо сегодня же все решить, а то и сидеть и ходить больно. И решение должно быть в мою пользу, потому что точно знал - просто так Машу из головы и сердца выбросить не смогу. И как тогда дальше жить, если, кроме нее, я больше ни с кем не могу. Мда... Попал я конкретно.
Но вот все было съедено и выпито, со стола убрано, посуда вымыта и откладывать разговор дальше было некуда. Мы опять перебрались в гостиную и Миша задал прямой вопрос:
- Ну, и что у тебя за предложение? Выкладывай.
Я вздохнул. Что ж, в бой!
- Думаю, нет смысла ходить вокруг да около. Поэтому буду говорить прямо. - Я посмотрел на Мишу в упор, потом подошел к Маше и сел возле неё. Поглаживая ее руку и глядя девушке в глаза, я, наконец, сказал то, в чем сам себе признался только сегодня утром, но до конца осознать еще не успел. - Машенька, я уже говорил, что ты мне очень нравишься. Не просто нравишься, я люблю тебя. Люблю так сильно, что больше ни о чем и ни о ком думать не могу. Я не могу есть и спать. Ты не выходишь у меня из головы ни днем, ни ночью. Ты каким-то непонятным образом забралась ко мне в душу и теперь там больше ни для кого другого места нет. Это какое-то наваждение. - Сделал паузу, пытаясь в широко распахнутых лазурных глазах разглядеть ответ. - И еще, я уверен, что Михаил тоже к тебе не равнодушен. Но не хочу и не могу отдать тебя другому и просто уйти. Я считаю, что правильнее будет, если ты решишь сама с кем из нас двоих хочешь быть. Поэтому, - еще раз взглянул на Мишу и перевел взгляд обратно на девушку, - спрашиваю тебя, Манюня, кого из нас ты выбираешь?