- Ты не можешь так говорить. Это твои родители, они тебя любят и хотят, как лучше. Рано или поздно и ты поймешь, что сделал неправильный выбор, начнешь жалеть, что не послушал их. Натянутые отношения с родителями - это... Так нельзя, понимаешь?
- Ты права, они в любом случае остаются моими родителями и я буду стараться сохранить с ними хорошие отношения. Но я не откажусь от тебя. Ни за что. Я просто не могу этого сделать. Ты стала частью меня, частью моей души, моего сердца. Ты заполняешь собой пустоту внутри меня. И не надо говорить, что мы слишком мало знакомы, для таких чувств. Ты моя и так будет всегда, кто бы что ни говорил. Слышишь? Никому не отдам. Моя, моя навсегда. - Последние слова он уже шептал срывающимся голосом. Еще несколько секунд смотрел ей в глаза, а потом поцеловал с такой жаждой, словно это был последний поцелуй в жизни. Маша сначала не отрываясь просто смотрела на Сергея широко распахнутыми глазами, и в этом взгляде было все, что она чувствовала, что хотела сказать, но не могла. По ее щекам катились слезы (ну, что же это такое - мы чаще заставляем ее плакать, чем смеяться). А потом она ответила на поцелуй. И мое сердце зашлось от смеси самых противоречивых эмоций. Они целовались все более страстно так, будто хотели выпить друг друга до дна, а я смотрел и сердце мое щемило все сильнее. Не от ревности, нет - от нее давно уже не осталось и следа. Просто я понимал его, как никто другой, потому что чувствовал то же самое.
Мы были с ним в одинаковом положении. Маша ни одному из нас до конца не доверяла. Да и с чего бы ей нам доверять? Пока что дальше слов наши обещания не зашли. Наверное, стоило поговорить с Машей, попытаться убедить в том, как сильно мы ее любим, что не бросим ее ни при каких обстоятельствах и никогда не пожалеем о своем выборе. Но это опять были бы всего лишь слова. А в тот момент хотелось просто любить ее, целовать и дарить удовольствие. А слова они так и останутся просто пустым звуком, пока мы не сделаем хоть что-то достаточно убедительное.
Видимо, Сергей полностью разделял мои мысли, потому что, не отрываясь от Машиных губ, провел руками по ее плечам, груди, погладил спину, стягивая с нее пальто. Ловко расстегнул замок на платье, открывая доступ к такому желанному телу. Он осыпал нежными поцелуями обнаженную кожу. Я больше не хотел оставаться просто наблюдателем, позволяя своему товарищу в одиночку доставлять удовольствие нашей девушке. Машины ноги все еще находились у меня на коленях. Я медленно провел руками вверх добираясь до того места, где над тонким чулком начиналась обнаженная кожа. Приподняв юбку и слегка раздвинув ей ноги, я наклонился и начал их целовать. Не торопился, смакуя каждый поцелуй и в награду получил приглушенный стон. Я знаю, что ей нравится. Продолжая целовать ноги, я стянул с Маши трусики и отбросил их в сторону. Складочки, покрытые светлыми курчавыми волосками, уже были мокрыми и это возбудило еще больше. Сидеть стало совсем неудобно.
Сергей уже спустил платье до пояса и теперь ласкал ее грудь, а Маша расстегивала его рубашку, гладила плечи и зарывалась пальцами в его волосы. Я вновь склонился к ее бердам и, разведя ноги еще шире, подул на нежные складочки, потом лизнул, собирая ее соки, и услышал еще один громкий стон. А когда, раздвинув складочки, я тронул языком чувствительный бугорок, она вскрикнула, выгнулась и, вцепившись мне в волосы, сильнее прижала к себе мою голову. Я тихонько засмеялся и немного отстранившись, начал нарочито медленно ласкать ее языком. Маша стонала и вскрикивала, двигала бедрами, пытаясь ускорить меня, но я не поддался, как бы мне ни хотелось подарить ей разрядку.
Сергей слегка развернулся, садясь на свои ноги и усаживая Машу перед собой. Подхватил ноги девушки под коленями и развел их так широко, как только возможно. Я с любопытством наблюдал за его действиями. Едва Машенька оказалась передо мной открытая и доступная, я не стал медлить и начал ласкать ее, проникая пальцами внутрь. Она была такая мокрая, горячая и тугая, что я едва не кончил прямо в штаны. Маша полулежала, откинувшись на грудь своего второго любовника и не сводя глаз с меня. Он уже был без рубашки (и когда, блин, успели?), штаны расстегнуты, а ее платье сбилось на талии. Он продолжал целовать ее шейку и ласкать языком ушко. Я погружал пальцы все глубже в податливую плоть, лаская мою девочку изнутри, находя новые чувствительные точки, так что уже через несколько секунд она начала содрогаться в первых конвульсиях, впиваясь ногтями в мои плечи, и кричать в голос. Я не останавливался, продлевая удовольствие своей любимой. Не в силах больше терпеть, вытащил пальцы и, поймав ее затуманенный взгляд, облизал их. От чего она снова застонала.