В Управлении не было никаких допросных с зеркальными стенами, как это всегда показывают в кино, да меня в допросную и не пустили. Я сидел в одном из кабинетов и наблюдал за происходящим через монитор. Ситников все время находился рядом со мной внимательно следя за моей реакцией на происходящее. Внутри как будто все оцепенело. Мысли же в голове, наоборот, крутились бешеным хороводом перескакивая с пятого на десятое. А я просто сидел и смотрел. Пытался понять, когда и как мой лучший друг (уже бывший лучший друг), практически брат, родного-то у меня никогда не было, превратился в это циничное чудовище. По другому назвать его не получалось. Одну мысль мне все же удалось ухватить.
- Я могу поговорить с ним? - собственный голос показался мне каким-то деревянным.
- Не думаю, что это хорошая идея.
- Пожалуйста. - Я редко у кого хоть что-то просил, но сейчас... - я хочу задать ему всего пару вопросов.
- Хорошо, только пообещайте не делать глупостей. Он уже не уйдет от ответственности, а вы себе только лишних проблем огребете.
- Обещаю. - В тот момент я готов был пообещать, что угодно. Он кивнул и пошел к двери. Я не отставал. Мы прошли несколько метров по коридору с серыми стенами, ярко освещенному лампами дневного света, мимо абсолютно одинаковых закрытых дверей без каких-либо опознавательных знаков. Одну их них Ситников без стука распахнул и двое его подчиненных, проводивших допрос тут же поднялись со своих мест. Войдя в комнату, он махнул мне рукой, разрешая последовать его примеру. С трудом передвигая ногами, словно к каждой было привязано по пудовой гире, я сделал несколько шагов и остановился напротив бывшего друга.
- А, Андрюха! Пришел проведать? - Как ни в чем не бывало он улыбнулся. - А меня, видишь, заковали в наручники.
Некоторое время я глядел на этого человека, не в силах вымолвить и слова. Потом, все же, смог выдавить из себя главный вопрос:
- За что, Коля?
- За что? - Он, кажется, искренне удивился такому вопросу. - И ты еще спрашиваешь, за что? Ну конечно! Ты же весь из себя такой правильный и хороший. И все-то у тебя получается, и семья дружная, и жена любящая, и дочка умница-красавица. Даже благотворительностью занимаешься. За что же тебя можно ненавидеть? А я тебя ненавижу, - он ткнул в меня пальцем, - и уже очень давно. Хочешь знать за что? Я тебе расскажу. Помнишь мою Любашу? Веселая, солнечная девочка была. Ты у нее крестным был. Не забыл еще? - Ответа он не ждал, хотя, эту малышку я, конечно, помнил. - Ты помнишь сколько ей было, когда у нее обнаружили лейкемию? Три. Всего три. И когда врачи запросили двадцать тысяч долларов за операцию по пересадке костного мозга, к кому я пошел. Я тогда пришел к тебе - единственному другу. А к кому еще я мог обратиться? Я просил тебя дать денег на операцию, умолял, в ногах валялся. Помнишь, что ты мне ответил? - Я помнил, даже слишком хорошо. - Денег нет. Всего два слова, забравшие у моей девочки шанс на жизнь. Денег нет, мать твою! Ты же за неделю до этого в банке кредит взял целых восемьдесят тысяч! И у тебя не нашлось двадцати тысяч, чтобы помочь моему ребенку! А через четыре месяца ее не стало, потому что у меня не было денег на лекарства, способные ее поддержать. Я лишился дочери, а ты живешь себе, как ни в чем не бывало.
Из его глаз выкатилось несколько слезинок. Я с безмерным удивлением смотрел на него - он никогда в жизни не плакал, даже на похоронах своей дочери.
- Коля, я тогда тебе правду сказал. Все, что я получил в банке, я сразу вложил в покупку оборудования. Разорвать контракт на поставку было невозможно - я бы не нашел денег, чтобы выплатить неустойку. Я даже продал свою машину, чтобы вложить в дело побольше денег. Я целый год ездил на переговоры и встречи на общественном транспорте. И квартира была у банка в залоге, чтобы я мог ее продать. Мы с Таней сами тогда жили в дачном сарайчике и питались только тем, что выросло на огороде. Квартиру сдавали, чтобы хоть на проезд деньги были. Ты же знаешь это все не хуже меня.
- А, это не важно, - он махнул рукой. - Ты мне отказал и тогда я решил, что отомщу. Я не знал, как и когда это сделаю, но поклялся на Любашиной могиле, что ты за ее смерть ответишь. Все это время я тебя ненавидел всей душой. И чем дальше, тем больше. Потом у меня Ванька пошел по наклонной: учиться не хотел, в голове только и было как бы очередной "дурью обдолбаться" и в какой клуб пойти. Машенька твоя на его фоне прям идеальный ребенок. А недавно Ксюха моя призналась, что всю жизнь тебя любила, а за меня замуж пошла, чтобы к тебе поближе быть. - Это откровение меня шокировало. - А я, дурак, понять не мог, чего это она на свадьбе нашей так бесилась. Думал, из-за платья, что ей понравилось, а у нас денег не было даже на розочки с него. Оказывается не платье виновато было. Ты ж с Танькой в ЗАГСе и познакомился, секретарем она там работала. Как увидел ее так и растекся весь. Никого больше не замечал. А моя-то и красилась, и подстригалась, как Таня, чтобы ты на нее внимание обратил, да все без толку. Андрюшечка то, Андрюшечка это, тьфу! Дура, лучше б сыном занималась.