Все подумали, что он просто рехнулся, и это означало, будто душа Фрола отправилась на небеса.
Рычание и визг прервали разговор. Все прислушались, пытаясь определить направление.
– Вэа.
– Там, – перевел комбат, показывая в ту же сторону, что и Тод Мартин.
Все пятеро кинулись бежать. Обогнув пару здоровых железнодорожных контейнеров с оборудованием, они увидели страшную картину: медведь с тигром сцепились друг с другом, а на заднем плане стоял еще один из потерянных рабочих. Выходит, не двое их внутри, а трое плюс алкашик. Эх, Валетова бы найти!
Работяга стоял рядом с металлическим ящиком, словно футболист в стенке, защищая двумя ладошками самое уязвимое место.
Как только люди появились, животные прекратили драку, отступили друг от друга на несколько метров и глядели на подошедших людей с пистолетами.
Мужик, продолжая охранять собственную заповедную зону, улыбнулся и прошептал:
– Помогите.
Полковник коснулся рукой Дитриха и показал ему на тигра, а комбат вместе с Лехой взяли на прицел медведя. Дальше последовали хлопки, кошачий визг и рычание. Животных достаточно быстро и умело завалили, после чего посмотрели на оставшийся боезапас, а один спасенный рабочий обнимал другого.
– Напьюсь, Санек, – клялся один, целуя в губы второго, продолжающего стоять около жестяного ящика и не стремившегося быстренько покинуть злостное место по одной простой причине – затекли ноги. Мочой затекли.
А покрытый птичьим пометом пролетарий продолжал:
– Саня, два литра самогона. Саня, ты представляешь, что это? Саня.
Наблюдая за тем, как заложники радостно обнимают друг друга, комбат улыбался, и ему казалось, что и Тод Мартин несколько оттаял. Но шум, донесшийся сверху, заставил их снова собраться и вскинуть стволы в воздух.
Задрав голову, Алексей замер: на длинной огромной балке, идущей от одной стороны ангара к другой и перевязывающей крышу для придания ей большей прочности, сидели несколько обезьян, точнее, они там не просто сидели. Потому что вся стая, особей восемь, находилась в непрерывном движении, видимо, перепуганная раздавшимися выстрелами. Все приматы смотрели с любопытством сверху вниз и, увидев, что активные действия закончились, снова начали пристраивать свои красные попки на металл.
– А-а-а, – хрипло протянул мужик, покрытый пометом, и вытянул вверх руку.
Перехватив направление, все увидели огромную обезьяну, сидящую у основания балки, по которой бегала вся стая. Но самое интересное заключалось не в самой обезьяне, а в том, кого она посадила между ног и крепко придерживала своими руками, изредка залезая в не слишком пышную шевелюру и ковыряя в ней черным пальцем.
Валетов за прошедший час умирал раз пять и воскресал заново, когда здоровая ловкая мамаша переносила его с одного места на другое, все время удаляясь от вошедших в ангар военных. Глядя на стоящих внизу своих, Фрол не решался и пикнуть. Зато Леха внизу принялся выражать эмоции, никого не стесняясь.
– Вот это ты себе подружку отыскал! – кричал снизу вверх Простаков.
Обезьяна, пугаясь столь мощного голоса, прижимала к себе своего «детеныша» и, нервничая, что проявлялось в судорожном прощупывании ребер Валетова, поглядывала вниз, изредка показывая огромные зубы, увенчанные семисантиметровыми клыками.
– Мужики! – пропищал Валетов, и тут же обезьяна, словно игрушку, сорвала его с насиженного места и потащила, придерживая одной рукой, на середину огромной балки.
Между Валетовым и землей и так было около двадцати метров, а теперь еще он оказался не с краешка, около идущих вверх листов крыши, что как-то еще успокаивало психику, а непосредственно на середине. И вокруг него, за исключением заботливой мамы, пустота.
– Прекрати орать! – спохватился Стойлохряков, глядя на действия обезьяны. – Надо думать, как его вытаскивать.
Фрол нервничал. Его даже не успокаивали легкие похлопывания и поглаживания свалившейся в буквальном смысле на его голову опекунши. Правда, если бы она не спрыгнула вниз и не подхватила его, сейчас вряд ли бы он находился еще в собственном теле, так как огромный тигр мечтал им пообедать. Но ничего не вышло, его затащили наверх и даже по-свойски успокоили, обнюхивая и выискивая в волосах и в одежде насекомых.
Фрол поразился силе животного, так как самка вряд ли превосходила его габаритами. Но зато о нем беспокоилась, как о своем родном детеныше.
Животный мир продолжал заботиться о Валетове, о том, чтобы он не слишком нервничал: петух с огромным роскошным хвостом длиною, наверное, метра в полтора подлетел к нему и уселся рядом. Посидел, ширкнул клювом о металлическую кромку балки пару раз и затем начал прохаживаться из стороны в сторону.
Фрол не знал, что это одна из азиатских пород птиц, специально выводимых в декоративных целях, сейчас ему было не до птичек. Хвостик, конечно, красивый, но вся жизнь его принадлежит не кому-нибудь, а глупой обезьянке, посчитавшей его своим соплеменником и, спасибо ей, конечно, спасшей от острых зубов, но за последний час он несколько раз уже прощался с жизнью, так как мог полететь вниз с двадцатиметровой высоты, но всякий раз его ловко подхватывали и сажали обратно на какую-нибудь балку или перекрытие. Благо верхняя часть крыши представляла настоящие металлические джунгли. Здесь было где попрыгать этим чертовски ловким созданиям. Маленькие – вон болтаются над пропастью. Вообще зацепились за трубы хвостами и о чем-то весело щебечут. А две, вон, чистятся.
Фрол снова поискал глазами своих в надежде, что ему еще что-то скажут снизу, так как сам он говорить и уж тем более кричать не решался, справедливо полагая, что лучший из возможных вариантов поведения – это молчать.
Тем временем шестеро мужиков – четверо военнослужащих и двое заложников – не спешили выходить из ангара, так как необходимо было что-то срочно решать с Фролом. Хорошо хоть, что он живой и осталось только договориться с обезьянкой, а она вряд ли спустится со своим «детенышем» на землю, даже если ей тут три тонны бананов наложить, так как вокруг еще полно хищников. Ясно, что патронов на всех не хватит. Путь обратно с таким маленьким боезапасом был явно рискованным. Кто его знает, сколько еще тварей по окрестностям бродит?
Тод Мартин постучал по контейнеру и показал пальцем вверх. Не зная языка, людям тоже приходилось общаться, словно обезьянам. Но мысль была ясна. Все шестеро для большей безопасности и лучшего обзора забрались на морские контейнеры и теперь были дальше от земли, зато намного ближе к Фролу. К тому же можно было перепрыгивать с контейнера на контейнер и подойти к обшивке ангара.
Только они забрались наверх, как мимо как ни в чем не бывало прокосолапил еще один медведь. Даже не поднимая головы, он прошел в дальний конец хранилища, где снова назревала какая-то возня. Территория была явно недостаточной для того, чтобы на ней спокойно разместилось большое количество животных, а тем более хищников.
Всех зазевавшихся обезьян сожрали еще ночью. Козла убили и вообще есть не стали, по непонятным причинам. Птиц не поймать. Кошачьим осталось выяснять отношения с медведями, да и друг с другом.
А тем временем заботливая «мама» Валетова, увидев, как его единокровные братья залезают вверх на контейнер, причем делают это безобразно неуклюже, от греха подальше переволокла Фрола на другой конец балки и теперь, чувствуя себя в полной безопасности, принялась за собственный туалет. Одной рукой она постоянно придерживала уставшего прощаться с жизнью Фрола.
Леха, посовещавшись с комбатом, стоя на крыше контейнера, подошел к оконцу, открыл одну из рам и высунул голову из ангара на улицу: стоит оцепление, только в том месте, где они недавно палили, никого нет. Явно расшугались, и никто не хочет попадаться под шальные пули.
– Эй! – Леха позвал стоящего внизу мужика.
– Здорово! – выкрикнул кто-то из заводских. – Ну и чего там у вас?
– Ваших всех нашли!