Челюсть отвисает всё ниже. За такую информацию я готова была убить, а теперь не уверена, что делать. Благодарить маму? Или же ненавидеть, что у неё разговорить его получается лучше, чем у меня. Подозрительно осматриваюсь по сторонам. Где этот бес, что решил меня так грандиозно разыграть, переместив в параллельную вселенную?
Всё неправильно, вывернутое вверх тормашками. Мама не злится и не ругает за «парня в доме», хотя раньше это являлось одним из тех правил, нарушение которого каралось бы смертной казнью моей психики.
Алек же неожиданно стал сверхоткрытым на любые темы, касающиеся его интересов и многих подробностей жизни, словно ему в еду подсыпали сыворотку правды. А что? Мысль вполне может быть актуальной, учитывая, что мама принимает в этой несуразной ситуации главную роль опытного детектива со стажем.
Откидываю рассуждения прочь, сосредотачиваясь на их разговоре. Какой бы неадекватной ни была ситуация, но когда у меня ещё выдастся шанс разузнать столько про Алека? Задумка ещё только на этапе подготовки к осуществлению, как он внезапно концентрирует внимание на мне, переставая подробно отвечать и чем-то озадачиваясь. И у меня есть два предположения. Либо он разгадал мои планы и решил, что и так выложил слишком много информации, либо у меня на лбу начал расти непонятный предмет. За всё утро это первый раз, когда с его лица сползает раздражительная улыбка.
Алек пристально смотрит в мои глаза, затем на тарелку с едой, к которой я так и не притронулась. Не то чтобы его блинчики не выглядели аппетитно, ещё вчера съела бы всё, попросив добавки. Дело в том, что не могу заставить себя проглотить ни одного кусочка, когда мерещится багряное пятно крови, растекающееся на пол кухни, убитого ранее здесь гибрида. И от Алека, конечно же, это не ускользает. От него вообще никогда ничего не ускользает. На его красивом, совершенном лице проявляются тени беспокойства. Хмуриться ему не идёт, но так он выглядит хотя бы привычно.
Его выражение лица темнеет окончательно раньше, чем я решаю отреагировать, поёрзав вилкой по тарелке для вида. Он откашливается ровно в тот момент, когда мама делает паузу, подбирая следующий вопрос. Очевидно, что с точностью до секунды высчитал время. Алек вновь натягивает улыбку, только на этот раз действительно натягивает, что выглядит довольно неправдоподобно.
– Мария, – начинает он, его голос, напротив, держится высшего уровня искренности, – не могу не выразить, как рад нашему знакомству. Теперь я понимаю, в кого Лена такая восхитительная во всём, чего бы это ни касалось.
Мама мгновенно расплывается в улыбке, и будь я проклята, но уверена, что могу разглядеть слабый румянец, заигравший на её благоговейном лице. И хоть едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, мои щёки тоже горячо зарделись. Алек точно умеет играть роль неотразимого джентльмена. Лично я – купилась на это.
Однако все мы прекрасно понимаем, к чему ведёт Алек. К окончанию допроса. И мама не глупа, а ещё она умеет быть очень тактичной и невероятно вежливой.
– Не могу с тобой не согласиться, Алек. – Тёплая улыбка так и играет на её губах. – Я и сама рада наконец-то познакомиться с первым парнем Елены, когда уже думала, что такого никогда не произойдёт. Но… даже не удивлена, почему им стал именно ты, Алек.
Только не это… Я готова сползти под стол от подобного унижения. И всё же чуть сползаю на стуле вниз, когда взгляд Алека встречается с моим. Кажется, он не совсем уверен, как реагировать на такое заявление. Он прочищает горло и нерешительно смотрит на маму.
Надо же, Алека можно смутить?
– Спасибо, – рассеянно отвечает он и возвращает взгляд ко мне, пытающуюся изо всех сил выдать сконфуженную улыбку. – Прин… – заикается Алек, но потом останавливается, очевидно, понимая, что это будет уже лишним для маминых ушей. – Я подожду тебя в машине.
Алек встаёт и собирается по привычке самостоятельно убрать тарелку, как мама останавливает его, кладя свою руку поверх его.
– Не стоит, Алек. Я и так тебе премного благодарна за завтрак, и мне стыдно, что угощал ты нас, а не наоборот. Но я планирую всё исправить и пригласить тебя вечером на ужин.
Мои глаза расширяются, и я практически выкрикиваю «нет», но Алек опережает меня.
– Не смею вам отказать, Мария.
Мой взгляд вполне способен воспламенить Алека, когда в упор смотрю на него. Мои планы на вечер явно не совпадают с только что прозвучавшим согласием. Однако, даже заметив моё негодование, он всё равно ни капли не колеблется. Алек выражает поразительную стойкость перед настойчивостью матери, и то, что она замышляет, тревожит меня. А она определенно что-то замышляет. Но этому не бывать. Я точно нарушу их договорённость, даже если они ещё не знают об этом.