А что же тогда миллионы кричат: «Аллилуйя!»,когда проплывает над ними в процессии сын Галилеи?Об этом скажу я, еврей, обескровленный так же,как множество множеств других,в рваных талесах и с ремешками —в стихах изливающий тысячи лет нашей скорби:Эй, мир, посмотри: верят в ложь миллионы!Бейт-Лехем – селенье евреев!И мёртвый еврей Йешуана стенах костёлов развешан!
* * *
Казните их всех: тех, что ходят по улицам вашим,объятых тоскою, с глазами, глядящими в землю.В крови их отрава – там кладбище слов ядовитых,которых они никогда вам не скажут.Но я их скажу,еврейский поэт в этом Царстве Креста.И множество тех, что в крови своей носят отравубезмолвных проклятий – те солнца не видят,а видят лишь луны, лишь луны в опаловых водах.И множество это всё движется дальше и дальшепо морю, по суше – и столб идёт следом за ними:привязан к нему иудей: «Боже, Боже!»кричит он сухими губами в пустое пространство.Казните их всех, молчаливых: они вам не скажуттех слов ядовитых, которые я говорю вам!
* * *
Я здесь, в вашем Царстве родился, в глубинах Европы,под сенью Креста, где тоскует печальная иванад омутом тёмным.И только в тумане рассказов я видел Бейт-Лехем,далёкий и синий.Я знаю: здесь каждого страх поражает.Боятся они, что бандиты к ним вломятся в полночьс ножом, топороми убьют их в постели.А может, я сплю, и всё это мерещится мне?Во сне ли услышуиль в час пробужденьяте крики, что рушат небес безмятежность?!Отправьте меня за пределы полей ваших, к морю.Оттуда – в края, где блестит золотой полумесяц.Он острый, как серп, и приставлен сынами пустыник овечьему горлу.Отправьте меня на Гудзон – там живут мои братьяи доллары копят – «жидовскую копят монету,чтоб с нею в Европу приехав, скупить все алмазыславянской короны»…Отправьте к соседям, в Совдепию, к брату:Он там комиссаром – ни слова по-польски не зная,на идише пишет декреты свои для поляков[7].О царство страданья, лесное славянское царство!Наш след на земле твоей – кладбища наши.Гниют там евреи, лежат поколенья в могилах,и пищею служат червям, и питают древесные корни.Куда же идти, где искать себе новое место,чтоб звон колокольный ваш больше не слышать,не видеть кресты золотые и шествия ваши.Одно только место такое: глубинные воды,куда не доходит гул вашего Царства.Но я не хочу опускаться в морскую пучину,пока ещё суша цветёт и сияют ночные созвездья.Я просто беду ощущаю, которая ждёт наспод сенью Креста.
* * *
Затмение солнца у вас, в полутёмной Европе,и рад я тому, что затмение солнца настало.Так радостно кровь молодая по жилам струится,и реет над тканью одежд аромат предвечерья.Багровою ночь будет в Царстве Креста!Я свод ненавижу небесный, лежащий на шпилях.Для нас это медь – она давит на головы наши.Для нас это небо, откуда дождю не пролиться.Проклятье лежит на полях, и они не дадут урожая —но то, что нам здесь уготовано, —с вами случится!
* * *
Проклятье приходит к нам с ломтем осеннего хлеба.Отчаянье пьём мы с водою из чёрных колодцев.А ночью является страх, перед тем как постели коснёмся.Так дни здесь проходят – и стелятся запахи ивынад реками мрака, где тлеет ноябрьский ужас.А ночью слетаются совы оплакивать лето.Сидят пастухи наши мёртвые на побережье,а овцы испуганно мечутся ночью пустыннойи влаги для ртов опалённых своих не находят.Но утром и вечером в мире царит вожделенье.Есть чудо рассветного неба, есть чудо заката.И в полночь с землёй в наслажденье сливается тело.И лишь старики у нас рано встают, до восхода.В сердцах у них сумрак: полны их сердца, словно ивы,осенним кошмаром.Предчувствием смерти.
вернуться
7
Во время советско-польской войны 1920 г. политотдел Красной армии выпускал пропагандистские листовки на идиш.