Когда мы добираемся до номера Энджела, там уже человек пятнадцать. Джона пока что не видно, хотя мы написали ему, когда Зак пришел ко мне в комнату.
Почти весь свет выключен, горят лишь светильники и свет в ванной. На фоне приглушенно играет музыка – пока что, – и большинство расположились на кровати, стульях или просто на полу. Их лица отбрасывают причудливые тени. Я узнаю несколько человек: Элла, Келлин и Тед, а также Дэниел Крэйферс и Брианна Смит, оба актеры лет примерно двадцати. Пару раз мы переписывались с ними в Instagram.
– Эй, вы! Привет! – говорит сидящая на полу Элла, когда мы подходим ближе. Она подается вперед и наливает немного водки в пластиковые стаканчики. – Добро пожаловать в République Française[13].
– О, вы теперь здесь живете? – Я беру стакан.
– Нет, любовь моя, мы приехали сюда ради вас четверых.
Я поднимаю стаканчик в знак приветствия.
– Тогда, наверное, это нам стоит поприветствовать вас во Франции?
Энджел возникает из ниоткуда.
– Рубен, ты пререкаешься с гостями?
– Так и есть. – Элла дуется, накручивая прядь темно-каштановых волос на палец.
Энджел указывает на меня и Зака.
– Выпейте. Может, это поможет вам подобреть.
– Кстати, если говорить про нас четверых, – произносит Зак вместо того, чтобы отпить. – Где Джон?
Энджел кривится.
– Надеюсь, держится в стороне в знак протеста.
– Не сыпьте ему соль на рану, – смеется Элла.
Кто-то включает музыку, и атмосфера в комнате тут же меняется. Это уже не унылая вечеринка, а настоящий ночной клуб. Басы вибрируют и поднимаются по кончикам моих пальцев, пульсируя в крови.
– Я в порядке.
Энджел тяжело опускается на пол между мной и Брианной. Ему приходится повысить голос, чтобы его услышали.
– Если бы я и был обижен, то это было бы из-за Рубена, а я ничего не имею против моего маленького Руби, благослови Господь его сердце.
– Для меня ты всегда будешь самым сексуальным мужчиной на земле, – говорит Элла, и Энджел даже не пытается скрыть свое довольное выражение. Она наливает еще водки в его стакан, в качестве награды «за сексуальность», я полагаю.
– Мы тоже здесь, – шутит Зак, но у меня такое чувство, что под его легкомысленным тоном скрывается правда.
– Да, Элла, ты разбиваешь наши сердца, – присоединяюсь я.
Элла смеется звонко и легко.
– Насколько мне известно, я последний человек, у которого есть шанс разбить твое сердце, Рубен, – говорит она.
– Возможно, тебе больше повезет с Леви. – Она кивает в сторону незнакомого светловолосого парня, стоящего у двери в ванную вместе с Тедом. – Мне вас познакомить?
Не могу сказать, что я удивлен ее осведомленностью. Как только кто-либо рассказывает о своих сексуальных предпочтениях команде, этот секрет тут же разлетается по всем уголкам музыкальной индустрии. Но негласное правило состоит в том, что вся инсайдерская информация не должна никуда просочиться. Количество денег, которое тратится в год на взятки и судебные иски, запрещающие публикацию на первых полосах газет, просто поражает воображение. Это более или менее держит СМИ в узде. По крайней мере в том, что касается фотодоказательств. И любая знаменитость поклянется, что вы натурал, если ее кто-то спросит – отчасти оттого, что у них полно собственных грязных секретов. Но дело не только в этом. Это вопрос общества, морали. Мы с ними по разную сторону баррикад.
Жаль, что я не хочу, чтобы это и дальше было секретом.
– Посмотрим, как пройдет ночь, – говорю я, и она нахально морщит носик.
Зак бросает резкий взгляд в мою сторону. Его всегда забавляло, что я встречаюсь с парнями. Зак – своего рода менее закомплексованная версия Джона, когда дело доходит до соблюдения правил: он не хочет драмы и беспокоится, что я сойдусь не с тем человеком, и мы попадем в СМИ или еще куда-то, устроив скандал. По сути, он не верит, что я буду осторожным. Я предпочитаю думать, будто его защита мне льстит, а не то, как раздражает его недоверие по отношению к моим суждениям.
К тому же трудно злиться на Зака, раз я ни разу не признавался ему в желании совершить каминг-аут. Насколько ему известно, он на моей стороне, защищает мою тайну, а не тайну Chorus.
– Кто же тогда разобьет сердечко Зака? – спрашивает Энджел, постукивая по дну чашки Зака. – Пей.
Парень повинуется.
– Честно? – говорит Элла. – Выбирай. Кому бы ты хотел разбить сердце, Зак? Я уверена, что никто из присутствующих не откажется от такой возможности.